— Смилуйся, добрый господин, не лишай жизни! Расскажу все, что знаю. Хочешь денег, скажи. – При этом он с тягостным вздохом еле слышно проворчал себе под нос: – Хотя в этом месяце я, помнится, уже платил за охрану.
Он посмотрел на преторианца, все еще надеясь, что это всего лишь обычные поборы и еще можно сравнительно дешево отделаться. Сделал даже движение в сторону задней комнаты, как бы намереваясь с готовностью исполнить свое обещание и тотчас же вознаградить доблестного воина за великодушие. Но солдат действительно был настроен крайне воинственно и, продолжая угрожать Захарии обнаженным мечом, который для убедительности даже приставил к его горлу, прошипел, брызгая слюной:
— Мы еще успеем поговорить о твоих грязных деньгах, старый плут.
Но жадность победила – на всякий случай он решил не упускать случай погреть руки на провинившемся лавочнике и, прищурившись, спросил, но уже мягче:
— Скажи-ка мне лучше, кого ты принимал сегодня у себя в лавке?
— Купец... он из Галилеи или из Сирии, я точно не знаю... был у меня сегодня, и больше никого! Я даже не помню, как его зовут, – поспешно ответил Захария. – Клянусь тебе, господин, именем нашего государя императора...
— Не смей произносить имя Цезаря,.. – прервал его солдат.
— Да-да, я понимаю... Не произносить имя государя императора.
— Кто еще? Соображай, только поживей, мошенник!
Он поманил рукой маленького человечка, до сего времени не видимого за широкими спинами солдат. Одет он был неприметно – бедные одежды не привлекли бы в здешней пестрой толпе особого внимания.
«Соглядатай!» – догадался Захария.
— А вот этот человек утверждает, что у тебя был еще кто-то. Так не соизволишь ли ты удовлетворить мое любопытство, старик? – С этими словами солдат вытолкнул вперед человечка.
— Да был еще один, – вынужден был сдаться Захария. – Я просто не придал этому значения. Но я не знаю ни его самого, ни даже его имени. Вид... видел его в первый раз в жизни, господин. Не знал, что это так важно для тебя, не то спросил бы...
Солдат многозначительно переглянулся со шпионом и опять заорал на заикающегося от страха лавочника.
— Вздумал дурачить меня, мошенник?!
— Да п-поразит меня молния на месте! Говорю только истину! – вскричал насмерть перепуганный лавочник, грохнувшись на колени и хватая за руку преторианца.
— Хорошо, посмотрим, как ты можешь послужить своему цезарю. Скажи мне, но только правду! – Если опять будешь лгать... – он сделал недвусмысленный жест рукой с мечом, означавший незавидную перспективу для того, кому этот жест был предназначен. – Скажи мне, о чем они говорили и... не передавали ли что-либо друг другу?
