— Он никогда не делал попыток встретиться с тобой до сегодняшнего дня?
— Нет, никогда. Полагаю, он чувствовал себя в безопасности, пока я пребывала в Оклахоме и не общалась с Сюзанной. А теперь мы не просто общаемся — я живу здесь. И Кевин, и Алекс, и Дженни… Похоже, ему невдомек, что это не имеет к нему никакого отношения.
Меган снова подняла чашку. Натаниэль не спрашивал ее ни о чем, он просто сидел и держал ее за руку. Возможно, именно поэтому она почувствовала себя обязанной рассказать ему все.
— Я встретила его в Нью-Йорке. Мне исполнилось семнадцать, и это было мое первое большое взрослое самостоятельное путешествие. Мы с друзьями решили, что этот город просто идеально подходит, чтобы стать первым выходом в большой мир. Там жили родственники одной из моих подруг. Полагаю, ты бывал в Нью-Йорке?
— Раз или два.
— Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Люди, небоскребы. Город казался таким восхитительным, таким не похожим на привычный мне Запад. Огромные толпы народа, яркие краски. Я влюбилась в него — мне нравилось прогуливаться по Пятой авеню, пить кофе в какой-нибудь маленькой забегаловке в Гринвич-Виллидж. Просто глазеть по сторонам. Наверное, звучит глупо.
— Нет, вполне нормально.
— Так и было, — со вздохом согласилась Меган. — Все было очень нормальным и простым, пока… Это случилось на одной вечеринке. Бакстер выглядел таким красивым и романтичным. Воплощение девичьих грез, с внешностью кинозвезды, остроумный, блестящий. И он был старше — ровно настолько, чтобы казаться восхитительным. Только что побывал в Европе. — Она замолчала, с силой зажмурив глаза. — О господи, какая сентиментальная чушь!
— Мег, ты знаешь, что вовсе не должна мне все это рассказывать.
— Нет, думаю, должна. — Немного успокоившись, Меган снова открыла глаза. — Если ты в состоянии слушать.
— Я никуда не спешу. — Натаниэль ободряюще пожал ее руку. — Продолжай же. Тебе надо от этого избавиться.
— Бакстер говорил правильные вещи, вел себя безупречно. На следующий день он прислал мне дюжину роз и приглашение на ужин.
Меган остановилась, подыскивая нужные слова, машинально вытаскивая шпильку, еле державшуюся в волосах. «А вовсе не так уж и ужасно оглядываться назад, — мелькнула странная мысль. — Похоже на театральную пьесу, в которой одновременно исполняешь роль главной героини и выступаешь в качестве зрителя. Непосредственная вовлеченность и легкая отстраненность».
— И я приняла приглашение. Горели свечи, мы танцевали. Я чувствовала себя такой взрослой. Думаю, это чувство возможно испытывать на самом деле лишь в семнадцать. Мы ходили в музеи, глазели на витрины магазинов, бывали на бродвейских шоу. Он сказал, что любит меня, и купил мне кольцо с двумя соединенными бриллиантовыми сердечками. Очень романтично. Кольцо оказалось у меня на пальце, а я в его постели.
