— Стало быть, я ее нашел? Понимаете, Майя — девушка моей мечты. Я даже не ожидал, что сбудется, — разоткровенничался от хмельной радости инженер.
— Ничего пока не сбылось, и загадывать не советую. К тому же, никого вы, по большому счету, еще не нашли, а всего лишь получили адрес, — остудил его пыл пессимистично настроенный Гаврилюк. — Но попытка не пытка.
— Да уж, — поддержал его сентенцию Месопотамский. — Все же помните слова греческого философа Демокрита. «Смелость — только начало дела, случай — хозяин конца». Примите как напутствие.
После чего все трое окончательно допили бутылку с ромом. Яромир в порыве веселья пропел песню о «сундуке мертвеца», ему вторил редактор Месопотамский, и даже Гаврилюк отбивал такт пустым стаканом. Потом стали прощаться.
— Вы без стеснений заглядывайте к нам в редакцию, может, когда и заметку черкнете, — уговаривал инженера Евграф Павлович. — К примеру, воспоминания очевидца событий в клубе «Ротонда». Отчет уж я опубликовал сегодняшним числом. Занятная статейка вышла. «Ударим пожарной кишкой по человекообразным разгильдяям!» Но лучше с ваших слов.
— С удовольствием, как-нибудь, — с пьяным умилением соглашался Яромир, роль внештатного корреспондента ему, в жизни своей по доброй воле не написавшему на бумаге ни единого слова, казалась теперь занятной.
— Вот и славно, — удовлетворился обещанием Месопотамский и напомнил: — А сейчас любезно простимся с нашим гостеприимным хозяином.
«Гостеприимный хозяин» Гаврилюк на удивление бодро встал из-за стола, вполне дружелюбно пожал инженеру руку. Наверное, попросту был рад, что незваный гость наконец-то уберется восвояси. Однако на прощание все же пригласил заглянуть еще, по удобному случаю. Яромир непременно обещал.
Хорошо, Месопотамский проводил по адресу. Чертов ром давал о себе знать, не в смысле непослушания опорно-двигательного аппарата, но только у Яромира напрочь отшибло память — где именно находится его дом, точнее, бело-кирпичная избушка бабки Матрены. По дороге он уговорил безотказного Евграфа Павловича пройти по Гусарскому переулку, потом долго не позволял себя увести от зеленого забора, до тех пор, пока Месопотамский не устрашил его рассказом о буйном поведении «гуслицкого разбойника», отца Майи, впадающего в неистовство при виде незнакомцев, по ночам ошивающихся вблизи его владений.
— В темноте не разобрать — стать, сторож вы или приблудный прощелыга. Хватит лопатой али граблями по горбу, иди, жалуйся! После, конечно, повинится, да толку-то! — стращал его главный редактор, и сам плохо стоявший на ногах.
