тебя и спокойно доверить тебе внука.
Мишель молчала. Логично, очень логично. Она же видела, как старики успокоились и расслабились, почувствовав, что все под контролем.
– Когда ты все представляешь таким образом, решение кажется вполне разумным.
– А оно и есть разумное, – заявил Ксавье. – Мы оба – люди одинокие, не имеющие серьезных обязательств и не стремящиеся к ним. Так что все может превосходно получиться. Если, конечно, у тебя нет приятеля, который устроит скандал.
– Нет, у меня никого нет, – тихо сказала Мишель.
– То есть никакие скелеты не выпадут из шкафов в самый неподходящий момент? – спросил Ксавье. – Понимаешь, Люсиль проговорилась, что Тара рассказывала ей о твоем романе с кем-то на работе.
Он бросил на нее быстрый взгляд и успел заметить, как Мишель залилась краской. Затем показала направо и сказала:
– Я живу вот там.
Он свернул в указанном месте и вскоре оказался возле восьмиэтажного кирпичного здания. Заглушив мотор, Ксавье повернулся к ней и снова спросил:
– Значит, ты встречаешься с кем-то из офиса? – Его зеленые глаза неожиданно гневно сверкнули.
– Моя частная жизнь тебя не касается. Никто не имеет права вмешиваться в мои личные дела. Ни ты, ни Люсиль, ни даже полковник!
– Мишель, Мишель, успокойся! Если мы хотим провернуть это дело, то нам надо точно знать, чего ждать, где могут оказаться подводные камни, чтобы избежать их. – Он посмотрел на нее чуть ли не с угрозой. – Если, конечно, ты не хочешь, чтобы Кальдероны узнали правду и обратились в департамент по делам опеки и усыновления.
От одной этой мысли ее начало поташнивать. Она оглянулась – Серж безмятежно спал на заднем сиденье, прижав к себе Бобо. Мишель вспомнила, как он испугался в холле отеля, как прильнул к ней, дрожа и всхлипывая. Она – единственный знакомый человек в его жизни. Серж нуждается в ней.
– Нет, не хочу, – твердо заявила она и посмотрела Ксавье в глаза. – Я встречалась какое-то время с Андре Коттеном, моим шефом. Но он не пожелал смириться с тем, что Серж для меня на первом месте, и все переменилось.
– Переменилось? В смысле, вы расстались?
Зеленые глаза заглянули ей в самую душу.
Мишель кивнула. Ксавье наблюдал, с каким трудом она выдавила эти слова, как неприятно ей было приоткрываться ему даже на самую малую малость. Она словно говорила: «Стоп, дальше дороги нет, Я принадлежу себе и только себе».
Мишель вздернула подбородок и окинула его уверенным взглядом, который он заметил еще во время их первого совместного обеда.
