Книги были все больше про войну. Он поднимал с пола книгу, показывал Федору, не выпуская из рук, и бережно клал обратно. Книг было штук пятьдесят – шестьдесят.
– А почему вы их здесь храните? – удивился Федор.
– Знаете, – доверительно заговорил бухгалтер. – Дома нельзя. У меня мать, уже старушка, так, знаете, она очень больная. Я ее очень люблю, а она любит книжки, но врачи, замечательные врачи, очень предупредительные, запретили ей читать из-за болезни.
И странно, Федор, испытывавший неприязнь к этому человеку с первой встречи с ним, подумал, что бухгалтер, видать, хороший, добрый человек, если так искренне любит свою старушку мать.
– Конечное, – сказал просто так Федор, то ли своим мыслям, то ли тому, что говорил бухгалтер.
Солнце светило своим розовым светом прямо в окно, поэтому и стол, и книги, и сам бухгалтер были розовыми, и тени тоже казались розовыми.
Федор отметил, что впервые видит, как улыбается бухгалтер, как при этом щурится один его глаз, как бровь изгибается и тоже будто щурится.
– Нет, – сказал Федор. – Не возьму. У меня учебники есть, мне школу надо закончить.
– Знаете, вы не обижайтесь на меня? – попросил бухгалтер, садясь, и опять вставая, и опять садясь, глядя строго на Федора, прямо всматриваясь в него своим глазом, будто прощупывая, отчего Федору стало как-то не по себе.
– А чего, я, конечно, не обижаюсь, – удивился Федор.
– Я про разговор с председателем. Он может наобещать небо в больших звездах, как говорится, а дать всего лишь дырявое сито. Вы молодой, перед вами горизонты обещаний открываются. Не верится, что вы с доброй душой хотите остаться. Я понимаю, это не так, но получается-то так. А потом зарплата, а потом новые машины прибудут, дать вам новую, обидятся наши шоферы. А они живут здесь, это их кровь, так сказать. Все это в высшей степени сложно. Диалектика жизни, понимаете.
– А чего, я ничего, – буркнул Федор.
– Вы пока нам не нужны, – говорил бухгалтер. – Пока, понимаете?
– Да что там, да бросьте вы, – перебил его Федор. – Что там говорить? Да дела у меня есть тоже, как и у вас…
– Товарищ председатель говорил с каждым из членов правления, его, знаете, переубедили. Он понял, что поспешил. А как говорится, поспешишь – людей насмешишь!
В это время вошел председатель, с ним был какой-то мужчина.
– Федор, чего не заходишь? – спросил председатель, беря его за локоть. – О тебе говорил, Федор, говорил много. Останешься?
– Нет, пред, не останусь.
– От тебя ли слышу? – удивился председатель. – Ты мне такое не говори. Говори честно, кто тебя отговорил? Я с него шкуру спущу!
