— Я глубоко уважаю вас, доктор. Поверьте, хочу вам только добра. То есть настоящая правда… Я не буду отнимать у вас много времени. Но мне будет неприятно, если я не выполню просьбу нашего общего друга. Буду убедительно просить вас встретиться сейчас со мной. Жду вас…
Мне не было дано много времени на раздумья. И я согласился.
— Приходите ко мне домой, — предложил я. — Мой адрес…
Незнакомец прервал:
— Я буду полагать, что нам есть удобное встретиться на улице…
Я ссылался на недомогание, простуду, но мой собеседник настаивал на своем. Наконец я сдался.
— Откуда вы звоните?
— Из телефона-автомата… Недалеко от вашего дома… — И добавил: — Я буду в бежевом плаще, роговых очках и в бежевой шляпе. В руках у меня будет журнал. Впрочем, я вас сам узнаю…
Теперь я совсем растерялся: «Я вас сам узнаю… Я нахожусь недалеко от вашего дома». Кто он, этот человек? О многом я догадывался. Но прошло двадцать пять лет… «Я вас сам узнаю…»
В одиннадцать вечера мы, как условились, встретились у кинотеатра «Форум». Только что окончился последний сеанс, народу было много, но человек в бежевом плаще сразу же отыскал меня в людской толпе. Он приветливо улыбнулся, протянул руку и сказал:
— Будем знакомы, доктор. Меня зовут Курт Ивен.
Высокий, поджарый, лет пятидесяти, светлоглазый, с черными усами и очень длинными руками. Он размахивал ими так, будто маршировал на плацу. Я навидался такой выправки: прямые откинутые назад плечи, несгибающиеся ноги. Сумею ли я узнать его по фотографии? Пожалуй, что да. У него нестандартное лицо. Едва мы отошли от кинотеатра, он рассмеялся:
— Майн готт! Как трудно выполнить такое безобидное поручение друга…
От «Форума» мы дошли до Самотечной площади и свернули на Цветной бульвар. Я шел, глядя только под ноги, — так, вероятно, сапер шагает по минному полю.
Ивен непринужденно болтал о погоде, о московских впечатлениях.
— Я уже не первый раз в Москве, люди стали заметно лучше одеваться, много хороших товаров в магазине.
Потом — о городском шуме, о росте количества автомобилей на улицах столицы… И высказанное в деликатной форме замечание.
— Я буду просить прощения — гость не должен был этого говорить. Такой большой город, как Москва, рано ложится спать. В таком великолепном городе, как Москва, нет ночного кабаре, нет такого места, где можно приятно провести ночь.
Он говорил, а я молчал. Я ничего не спрашивал и ничего не сообщал ему о себе, но он, видимо, и не рассчитывал на это. Он дал понять, что ему известна моя работа в научном институте… Мы решаем специальные проблемы, имеющие и мирное и военное значение. Смею думать, мировое значение. Мы — это физиологи, биохимики, физики, микробиологи, специалисты санитарной гигиены.
