— Туманно… Чем же вы все-таки занимаетесь? — спросил Бутов.
Захар Романович молча вынул из бокового кармана пиджака удостоверение, развернул книжицу, обтянутую мягкой кожей, и подал Бутову.
— Благодарю вас. Ясно и прелюбопытно. У вас интересная работа… В весьма перспективном институте.
— Нечто в этом роде, не глядя, конечно, на мой документ, заметил и господин Ивен. Он говорил о будущем человечества, о благородном призвании ученых не дать погибнуть цивилизации и незаметно перешел к сути своего поручения.
— Я есть турист и приехал в Советский Союз две недели назад. Завтра я буду улетать домой. Меня ждут дела, и я не могу быть задержан до конца срока… — И снова повторил, кажется в третий раз: — Я имею просьбу друга передать вам подарок Андрея Воронцова… И большой привет… И добрые пожелания.
И тут же протянул мне пакет. Вот он.
Бутов взял пакет, развязал золотистую ленточку, развернул его и дотронулся до бритвы, словно желал убедиться, что это действительно бритва, а не кофеварка. Сделал он это небрежно, будто лишь по долгу вежливости, и, отложив бритву в сторону, начал старательно рисовать на листке бумаги бога Шиву, у которого почему-то оказалось куда больше рук и ног, чем предусмотрела индийская мифология.
Захар Романович с недоумением взглянул на Бутова, не зная, продолжать ли ему свой рассказ — может, это совсем не интересно человеку, который сидит за столом и что-то увлеченно рисует? Бутов перехватил растерянный взгляд доктора:
— Вы продолжайте, Захар Романович… Я вас внимательно слушаю… Итак, вам вручили сувенир от Андрея Воронцова… И все?
— Нет… Это был только пароль. Вручив бритву, Ивен спросил:
— Что передать вашим друзьям?
— Каким?
Ивен взял меня под руку.
— Не надо так… В нашем сложном и пока еще плохо устроенном мире никогда не угадаешь — выиграл ли ты, отрекаясь от старых друзей, или проиграл? Это лотерея. Если, к тому же, учесть деликатность обстоятельств, при которых вы расстались с друзьями… Вы ж умный человек, господин доктор… Вы изучаете человеческий организм, он весьма сложен, но жизнь сложнее. Ваши друзья просили вам напомнить об этом. И я тоже имею желание кое-что сказать вам. Перед поездкой в Москву я имел удовольствие немного посмотреть ваше… Как это у вас говорят? Рабочее дело? Так?
— Какое рабочее дело?
— Прошу простить… Я ошибался в названии… Личное дело. Да, да… Личное… Но там сказано про ваше рабочее дело. То есть те сообщения, которые вы любезно посылали господину Квальману.
