Манефа Семеновна перестала плакать и набросилась на Павла Ивановича с обвинением, что в школе не ко всем одинаково относятся, что учителя только тех и хвалят, кто на голове ходит, а таких тихих, как Сергей, не видят и «шпигуют» их за дело и без дела.
Павел Иванович убеждал Манефу Семеновну, терпеливо доказывал ей, что она неправа, но старуха сердилась все больше.
— Я тоже зла ему не желаю. Кто его выходил? Кто вырастил? Небось не школа. Мне уже и на покой пора, ежели по совести сказать, а я все топчусь, стараюсь, чтоб в люди вышел.
— Вот вы рассказывали, что у Сергея часто болит голова. Но что у него за болезнь? Водили вы его к врачу-специалисту? Наш врач Вера Николаевна считает Сергея совершенно здоровым.
— Да батюшки! — всплеснула руками Манефа Семеновна. — Неужто вы думаете, что я говорю неправду? Жалуется? Жалуется. Это у него осталось после тяжелой болезни, когда об отце извещение пришло. А чтобы специального врача — где же я возьму его? Удастся летом свозить в город свозим. А разве я сама не вижу, хворает он или нет? Все время перед глазами.
Перед тем как Павлу Ивановичу уйти, старуха немного успокоилась и стала просить его, чтобы он и другие учителя были подобрее к Сергею и не ставили ему «каждое лыко в строку».
— Одна у меня забота — Сергей, и в обиду я его никому не дам. Будь это школа или что угодно. И насчет учения вот что скажу — пускай учится как учится. Нечего подгонять. А совсем не пойдут занятия — тоже беда не ахти какая, плакать не будем. Не всем быть учеными, — сказала она, провожая Павла Ивановича на крылечко.
Сергея она в этот вечер не бранила, ни в чем не упрекала, и он понял, что классный ни словом не обмолвился о его проступках.
В один из июньских дней, накануне заключительного классного собрания, во время обеда Сергей будто между прочим сказал Манефе Семеновне, что, наверное, летом придется поработать на поле в колхозе.
Такое решение было принято недели две назад на отрядном сборе шестого «Б» класса, где учился Зотов. Об этом решении надо было дома сказать раньше, но Сергей не решался, все откладывал и дотянул до последнего дня.
Манефа Семеновна пристально взглянула на него.
— Кому это «поработать»?
— Старшеклассникам. И мне, и всем, — ответил Сергей, стараясь говорить как можно спокойнее и безразличнее.
— Обойдется. Нечего выдумывать, — строго сказала она. — И ты смотри не суйся. Мы не колхозники. Пускай сами справляются. Тут своих дел пропасть. Нам небось никто не придет помогать.
