— Эх, если б у нас был сырой картофель! — опять начал Смок. — В этой консервированной дребедени не хватает чего-то существенного, чего-то главного. Из нее выпарена вся жизнь.
— И еще я готов держать пари, что парнишка Джонс из хижины Браунлоу не дотянет до утра.
— Да перестань! Не скули ты! — взмолился Смок.
— Ведь нам же придется хоронить его, а? — послышалось негодующее фырканье. — Я тебе говорю, этот мальчишка совсем плох.
— Замолчи! — сказал Смок.
С соседней койки раздалось еще более негодующее фырканье, скоро сменившееся храпом, — Малыш заснул.
V
Утром не только Джонс был мертв: был найден повесившимся один из самых крепких мужчин, работавший в топливном отряде. Началась вереница кошмарных дней. В течение целой недели Смок, напрягая все силы, заставлял своих пациентов работать и пить сосновый чай. И все же ему приходилось освобождать их от работы то по одному, то по двое, а то и по трое. Он понял, что работа для цинготных — последнее дело. Погребальная рота таяла с каждым днем, но трудилась не покладая рук — на всякий случай было заготовлено около полудюжины могил.
— Худшего места для лагеря вы не могли найти? — спросил Смок Лору Сибли. — Посмотрите, как он расположен! На дне узкой котловины, выходящей на запад и восток. Даже в поддень солнце не поднимается выше скал. У вас, наверное, несколько месяцев не было солнца.
— Как я могла это знать?
Смок пожал плечами:
— Вы должны были знать! Сумели же вы увести за собой сотню сумасшедших на золотые россыпи.
Она злобно посмотрела на него и заковыляла прочь. Возвращаясь через несколько минут с осмотра пациентов, которые с оханьем и стонами собирали сосновые ветки. Смок увидел, что «прорицательница» входит в хижину Эмоса Вентворта, и последовал за нею. Подойдя к двери, он услышал ее стонущий и умоляющий голос.
— Только мне одной! — клянчила она в тот момент, когда Смок вошел в хижину. — Я никому не скажу.
Оба испуганно и виновато посмотрели на вошедшего. Смок почувствовал, что наскочил на какую-то тайну — на какую именно, он не мог понять, — и проклинал себя за то, что не догадался подслушать у двери.
— Выкладывайте! — резко скомандовал он.
— Что «выкладывайте»? — мрачно переспросил Эмос Вентворт. А что именно «выкладывать» — Смок-то и не мог сказать.
VI
Положение становилось все страшней и страшней. В темной дыре ущелья, куда не проникало солнце, жуткий список покойников все увеличивался. Изо дня в день Смок и Малыш с дрожью в сердце осматривали друг другу рты и искали первые признаки болезни — белый налет на деснах и на слизистой оболочке.
