Ночь недоуменно наблюдала за мужчиной, который удивительно бесшумным и стремительным шагом двинулся в глубь лабиринта из темных улиц, переулков и переходов, напоминая не человека, а тень. Но еще больше удивилась ночь, когда заприметила другую тень и еще одну и еще, которые так же бесшумно и еще более стремительно продвигались по следу первого человека независимо друг от друга.
Они так и кружили в ночи, продвигаясь сквозь нее, словно наощупь. Ночь морочила их, не давая сойтись в одной точке в одно время. Ночь подсовывала им ложные следы, уводила в стороны. Ей нравились игры этих взрослых людей.
Странные игры.
Знаете, во что превращается мир, когда за тобой гонятся? Знаете, куда пропадает страх, когда над головой что-то звякает и за ворот валится каменная крошка? Именно пропадает... Знаете, куда уходит голод, желание расслабиться в теплой воде ванны? Как внтури просыпается зверь, старый, вечно настороженный и голодный? Где он был раньше? Спал? Много вопросов. Много ответов. На каждого по десятку. Вот только на каждого кого? Опять вопрос... В голове медленно таяла муть. По полу так же медленно растекалась кровь. Запах висел в воздухе плотным комом, его можно было резать ножом на ломтики. Резать его на тонкие ломтики и запасать впрок, чтобы потом, через пару сотен тысячелетий какой-нибудь археолог новой расы тех существ, что унаследуют Землю после злобной и смертельно романтичной расы Хомо Сапиенс, наткнулся на эти ломтики и ощутил страх, боль и смерть иного вида. Вот только ножа не было. Сломался.
Алекс сидел на корточках и тупо смотрел на то, как лучики искуственного света одной, чудом уцелевшей осветительной установки дробятся в гранях сломанного ножа. Широкое и толстое лезвие, хорошо прокаленное... Какой-то там сплав... Что-то еще? Ах да, удобная рукоять. Обломанное лезвие торчало из глазницы трупа, что лежал ближе всех к Алексу. Еще один труп лежал на пороге комнаты. Двое других где-то на лестнице.
Жаль, что нож сломался. Удивительно. У человека может быть любое оружие. От скорострельного пулемета с разрывными пулями до миниатюрной атомной бомбы, но холодное оружие никогда не сойдет со сцены этого театра.
Наркотическая муть почти рассеялась, и Алекс снова начал ощущать боль. Нещадно болела спина. Кираса бронежилета выполнила свою задачу и приняла на себя пару-тройку выстрелов. Четыре новичка, что висели у Алекса на хвосте целый день, были явными любителями. Ни один специалист не станет выпускать столько зарядов в спину, когда остается открытой голова. И ни один специалист не полезет в незнакомый дом через парадную дверь сходу. А эти полезли. Алекс даже не потратил ампулы квази, последней, кстати. Впрочем их и было-то всего три.
