Рон мгновенно пожалел о своей вспышке раздражения.
— Ничего страшного, дружок, не расстраивайся. Пойди попроси у Флори еще кружку.
Пиво — очень крепкое, как любое австралийское пиво, — похоже, не оказывало на Тима никакого действия. Иные слабоумные впадают в буйство от одного запаха спиртного, удивленно думал Рон, но Тим может запросто перепить своего старика, а потом еще и дотащить до дома, так мало он пьянеет.
— Кто такая эта Мэри Хортон? — спросила Эс вечером, уложив Тима спать.
— Какая-то старая дама из Артармона.
— Она очень понравилась Тиму?
Рон подумал о тридцати долларах в своем бумажнике и ласково посмотрел на жену.
— Похоже на то. Она хорошо отнеслась к нему, а работа у нее в саду по субботам займет мальчика и отвлечет от разных проказ.
— То есть даст тебе возможность болтаться по барам да ипподромам с приятелями, — истолковала слова мужа Эсме, наученная многолетним опытом.
— Черт возьми, Эс, разве можно говорить такие гадости мужчине?
— Ха! — фыркнула она, откладывая свое вязанье. — Что, правда глаза колет? Она ему заплатила?
— Несколько долларов.
— Которые ты прикарманил, разумеется.
— Ну не бог весть какие деньги. Сколько, по-твоему, можно получить за стрижку чертовой лужайки, ты, подозрительная старая дурында? Уж всяко не целое состояние!
— Покуда у меня хватает денег на хозяйство, мне плевать, сколько она платит Тиму! — Эсме встала и потянулась. — Выпьешь чайку, дорогой?
— О, спасибо, с удовольствием! Где Дони?
— Да откуда же мне знать? Ей двадцать четыре, и она сама себе хозяйка.
— Пока не ляжет под кого-нибудь.
Эсме пожала плечами.
— Молодое поколение живет по своим понятиям, отличным от наших, дорогой, и здесь ничего не поделать. И потом, хватит ли у тебя духа спросить Дони, где она болтается и не трахается ли с кем-нибудь?
Рон прошел на кухню вслед за Эсме, ласково похлопав жену по заднице.
— Нет, черт возьми! Она задерет свой длинный нос, уставится на меня свысока и разразится потоком мудреных слов, мне непонятных, и в результате я почувствую себя полным дураком.
— Как жаль, милый, что Господь не распределил мозги между нашими детьми чуток посправедливее. — Эсме вздохнула и поставила чайник на плиту. — Раздели Он их поровну, с обоими было бы все в порядке.
— Да ладно, слезами горю не поможешь, мать. У нас есть кекс?
— Фруктовый или тминный?
— Тминный, дорогая.
Они сели за кухонный стол друг напротив друга и быстро расправились с половиной тминного кекса, выпив шесть чашек чая на двоих.
