Хозяин был невысок, коренаст и немолод. Темные глаза смотрели дружелюбно, правда, исподлобья. «Видимо, долго занимался борьбой, — автоматически отметил я и тут же подумал, — Почему именно борьбой? С таким же успехом он может в течение двадцати лет читать в очках и одновременно поверх очков смотреть телевизор… Или лбом колоть орехи, когда требуется произвести эффект… Или он страстный поклонник Джека Николсона…»
Омер — так его звали — пригласил сесть и предложил сигару.
— Мне очень нравится ваш бар, Омер-бей, — сказал я, свирепо раскуривая сигару. — Каждый раз, когда прихожу в Мимозу, ловлю себя на мысли, что так бы и остался здесь навсегда. Кто занимается таким баром, скорее всего, очень счастливый человек.
Очертил причину визита.
— Раньше работали барменом? — спросил Омер-бей, достал из кармана пиджака маленькую пилку и принялся обрабатывать и без того ухоженные ногти.
Я чуть не взвыл от восторга!
Если бы он положил на стол калькулятор или гроссбух со списками персонала, я бы развернулся и ушел. Хозяин процветающего увеселительного заведения, можно сказать, отец округи, только так и должен отвечать просящему работу бедолаге — с пилочкой в руках!
Захотелось подыграть. Рассказать о своих десяти голодных дочках и неделю не встающей с кройки туберкулезнице-жене. О снесенной ураганом крыше дома. О жестоких притеснениях со стороны армянской общины… А под конец разрыдаться, броситься Омер-бею в ноги и облобызать его ботинки!
Сдержался.
Еще ждал, что меня вот-вот назовут сынком. Что-нибудь типа «Знаешь, сынок…» или «Послушай, сынок…». Было бы здорово, честное слово! Тогда я бы просто влюбился в Омер-бея, а то и взял его фамилию. Но здесь он, к счастью, не дотянул…
— Барменом? Конечно!
— Я возьму вас, для начала, помощником бармена, — сказал Омер-бей, продолжая ритуально ковыряться с ногтями. — Не знаю, правда, подойдут ли наши условия. Сезон лишь начался, и публика ходит плохо.
— Согласен на любые…
Несколько раз до этого пытался устроиться в бар, но меня не брали. Барменов в городе, если построить в ряд, можно было рассчитать на «первый — сто миллионный». А если посадить друг на друга верхом, половина из них уже смешивала бы коктейли на Марсе…
Мимоза был диско-бар. В прошлом кинотеатр.
Вдоль стен стояли диваны и невысокие прозрачные столы, придуманные, видимо, чтобы женщины не распускали руки…
Там, где раньше был экран, разместился диджейский пульт, похожий на пулеметную будку. Рядом еще два бара.
