Накануне открытия решительных военных действий Траян провел религиозную церемонию «люстрацио» — очищения войска. Верховные римские божества, и прежде всего Марс, должны были помочь римской армии на вражеской территории. Орлы легионов, знамена вспомогательных частей, вексиллы преторианцев вынесли из хранилища и установили перед большой палаткой принцепса в центре претория. Здесь же на походном алтаре жрецы разожгли священный огонь. Воины, одетые в нарядные праздничные одежды, выстроились вокруг. Под громкие звуки буцин, туб и корну из палатки показался облаченный в тогу великого понтифика император Траян. Гаруспики стали торжественно обводить предназначенных для искупительной жертвы овцу и быка вокруг застывших солдат. Священнодействие началось. Пурпурные капли вина упали с шипением и исчезли в языках божественного пламени. «Либацио» свершилось. Кровь жертвенных животных хлынула на дакийскую землю. Приношения умилостивили грозных римских богов. Гадатели по внутренностям предрекли победу.
Армия уже готова была выступить, когда произошел инцидент, который, несмотря на кажущуюся его анекдотичность, в определенной степени повлиял как на первоначальные планы Траяна, так и на итоги всей первой военной кампании в Дакии. Он зафиксирован и рельефом колонны, и «Римской историей» Диона Кассия. В лагерь явился парламентер от дакийского племени буров, живших, судя по месторасположению их племенного центра Буридавы (город или крепость буров), на среднем течении реки Олт. Если верить изображению, неуклюжий варвар, видимо под впечатлением увиденного, даже свалился с лошади перед стоящим на возвышении императором. Однако падение не помешало ему передать послание, написанное по-латыни на огромной шляпке гриба дождевика. Дион Кассий передает его общий смысл[82]. Буры и какие-то другие союзники римлян советовали Траяну возвратиться и заключить мир. Трудно судить об истинном смысле этого оригинального письма. Одни ученые полагали, что оно являлось свидетельством начавшегося в дакийском обществе раскола. Другие считали его военной хитростью Децебала, преследующего цель, психологически воздействуя на врага, заставить его повернуть назад[83]. Так или иначе, видимо, какое-то время раздумывал о характере полученного предупреждения и Траян. Может быть, наряду с другими факторами оно заставило императора действовать при наступлении пусть в ущерб времени, но очень осмотрительно, крайне осторожно, ни на миг не забывая о создании прочных тыловых баз на захваченной территории врага.
