К крепости Грозной отряд подходил бойкой рысью. Впереди — Туманов на воронце, рядом — Алексей на…
Конь ему достался трофейный, татарский. Прошка заверил, что это лучший маштак из тех, что были под разбойниками. Возможно, оно и так, но с виду этот жеребчик, скорее напоминал переросшего осла, чем полноценную лошадь, во всяком случае, был на целую голову ниже командирского ворона. Утешало одно — белая масть. Не то, что б, как снег — желтовата, конечно. Но, все ж таки, светлая. Алексей вымыл коня щеткой, от чего тот заметно посвежел, и окрестил Леденцом. Надо признать, рысил маштак проворно, за вороным худо-бедно поспевал.
— Ничто, ничто, — глянул сверху вниз Туманов, — жеребчик молодой, крепкий, еще джигитовать на нем станешь.
— Это как? — полюбопытствовал Алексей, задрав голову.
— А вот так!
Командир сначала попридержал воронца, потом с силой хлестнул его плетью, а когда тот сделал три — четыре прыжка, резко натянул поводья. Конь взвился на дыбы.
— Ух, ты! — восхищенно выдохнул Алексей и попытался повторить увиденное. Но от удара плеткой маштак лишь фыркнул и переключился на иноходь. Незадачливого джигита затрясло, как на беговом верблюде.
— Еще научишься, — пряча улыбку, сказал Туманов, — у меня тоже не сразу получалось.
Удивительно трепетные и, вместе с тем, горделивые чувства возникают на душе, когда ты, проскакав многие версты по враждебной земле, где стаями рыщут кровожадные абреки, вдруг встречаешь на пути родного русского солдата. Он стоит у ворот крепости и приветливо тебе улыбается. А ты хочешь обнять его и расцеловать, как самого дорогого на свете человека.
Грозная напоминала небольшой уездный город: со своими улицами, садиками при мазанках, широкими бульварами, где высились двухэтажные дома (очевидно, военного начальства), дощатыми, на удивленье чистыми, тротуарами. Если б не крепостной вал, не пушки на нем, не штыки русских солдат, торчавшие всюду ежовыми иголками, то городок можно было бы назвать уютным.
— Вот, друг мой, смотри, что за прелесть заложил тут Алексей Петрович, — говорил Туманов, ведя отряд по улицам к форштадту, где размещался драгунский полк. — Когда-нибудь здесь вырастет большой красивый город. Как думаешь, вырастет?
— Возможно, — Алексей повел плечами, за которыми висела потертая крымская винтовка (со слов Прошки, тоже лучший трофей).
