За шумом никто не заметил, что стрельба в лесу давно прекратилась. Пороховой дымок еще какое-то время цеплялся за макушки деревьев, словно души умерших не желали расставаться с телами, а потом, собравшись в светлое облачко, мягко отлетел к небесам.
Драгуны складывали на телеги убитых и раненых, подбирали осиротевшее оружие. Алексей, трясясь после недавнего боя, сидел на корточках у колеса своей повозки. Руки его дрожали, в горле стояла кислая дурнота. Смотреть бабам в глаза было стыдно, мужикам — тем более. Хотелось спрятаться куда-нибудь подальше, а лучше — вовсе испариться.
— Да ты, брат, оказывается, дерзок, — подходя к повозке, сказал высокий, с худощавым лицом офицер, суровость которому придавал шрам на левой щеке.
Алексей с трудом приподнялся.
— П-подпоручик Од-динцов. Здравия желаю. Направляюсь к месту новой службы… вот, не доехал.
— Очень приятно. Позвольте представиться: Илья Петрович Туманов — весельчак и балагур.
Глядя на его израненное лицо, можно было предположить все что угодно, только не последнее.
— Это вы т-там… с саблями?
— Я, друг мой, я. Только не с саблями, а с палашами. А это ты черкеса, как баран, забодал?
— Т-так точно, я.
— Вот и славно — можно сказать, боевое крещение получил. А куда направляешься, коли не секрет?
Алексей достал из кармана измятый приказ. Туманов быстро пробежал его глазами и улыбнулся.
— Считай, что к месту службы ты уже прибыл.
— Это ваш полк?
— Мой, дружище, мой. А теперь, и твой. Так что, давай без церемоний. Впрочем, поговорить мы еще успеем. Сейчас надо бы поспешить, чувствую, ночь вот-вот упадет. Прошка!
— Я, ваш бродь! — вырос, как из-под земли, бравый унтер.
— Знакомься. Наш новый офицер.
— Здравия желаю, ваше благородие.
— Здравствуйте, — кивнул Алексей.
— Это не вас ли татарин заколоть пытался?
— Точно так, меня.
— Между прочим — это я его пулей снял. Ага. Мы, когда в лес на позиции вышли, сразу по татарам разобрались, что б, значит, залпом, по всем. Я, вообще-то, в другого целил. Но когда Илья Петрович команду дал, смотрю, один басурман на кого-то кинжалом замахнулся. Думаю, не своего же он собрался заколоть. Ну, и жахнул по нему на всякий случай. Получается — не зря.
— Спасибо, братец, выходит — спас ты меня.
— О, хо-хо, — по-детски широко улыбнулся Прохор. — Здесь — это обычное дело. И вам еще придется меня спасать, и мне вас, не раз…
— И не два, — прозаично закончил Туманов. — Живо рассаживай народ по телегам. Ночь просыпается.
