Стоя в тени раскидистой липы, Хаэлли смотрел на стены замка. Не самые лучшие стены, конечно же, уродливые, как и большая часть сооружений авашири, но способны выдержать долгую осаду. Кое-где в кладке застряли кругляки каменных ядер, и было неясно — то ли это остались шрамы после драки добрых соседей, то ли войско Орикарта зашло так далеко. Потом, порывшись в воспоминаниях, Хаэлли вспомнил, что орки больше полагались на темную магию смерти нежели на артиллерию, и следовательно, замок Брикка пострадал от орудий самих авашири.
«А чего от них еще ждать?» — эльф усмехнулся, отлепился от шершавого ствола.
В небе по-прежнему ярко сияли луны. Тихо шелестела филигрань листвы. От ритуального меча, видящих и книги рун Хаэлли отделяли примитивные стены и не менее примитивная охрана. Эльф потянулся, чувствуя каждую мышцу и каждое сухожилие, потоптался на месте, примеряясь, а затем острием меча прочертил в земле первую борозду.
Я, твое дитя, припадаю к телу твоему, Великий лес, и прошу силу в помощь.
Я прошу то, что уже никогда не вернется к тебе, но отомрет, послужив моим целям.
Я покорно прошу, чтобы ты, Великий лес, и ты, славная и всеслышащая Миенель-Далли, обратили силы свои против врагов моих, и чтобы пребывали во мне до тех пор, пока не свершится задуманное.
Хаэлли не был магом, не был жрецом. Он был всего лишь охотником, но принадлежал Великому лесу и милостивой Миенель-Далли. Он мог просить, а они могли ответить и дать просимое, если замыслы эльфа в текущий момент совпадали с волей самих божественных сущностей.
Закрыв глаза, Хаэлли просто стоял и слушал, растворяясь в лунной ночи и звуках дремлющего леса, а потом, когда пришел ответ, неподвижно смотрел на свежий побег, появившийся посередине одного из проведенных в земле надрезов. Крошечный росток на глазах увеличивался, набухал влагой и силой, и вот он уже в руку толщиной, свивается спиралью, и продолжает расти, гладкий, глянцево блестящий в лунном свете, ширя зеленые кольца, медленно склоняясь в сторону замковой стены. Пробормотав благодарность Великому лесу, Хаэлли обрубил побег у корня; огромная зеленая змея глухо шлепнулась в траву и, извиваясь, поползла в сторону замка. Эльф быстро пошел следом.
Когда его «росток» начал взбираться по стене, Хаэлли едва успел ухватиться за зеленый «хвост» — вверх дернуло так, что пальцы едва не соскользнули. Извернувшись, эльф уперся ногами в корявую каменную кладку, а змея, подарок леса, все тянула и тянула вверх, и вот уже ее тяжелое тело перевалилось через стену, зашуршало по камням. Озираясь, Хаэлли мягко спрыгнул на перекрытие; меч беззвучно скользнул из ножен. Змея лениво поползла дальше, пусть пугает авашири — а путь самого Хаэлли лежал в центральную башню, низкую и круглобокую, как каравай.
