— Что — пиджак? Хозяйство важнее.
— А ты нам не мешай, — сказал старшему брату Вилис — Мы к вам не лезем.
— Помалкивай, заика!
В спор вмешался Петр:
— А про что разговор?
— Да так, — сказал Рудис неохотно. — Вспоминали, что у кого самое интересное было. Я рассказал, как мы с батькой деньги нашли.
— Это что! Вот послушайте, как в запрошлом году мне повезло. Ты, Павел, знаешь, — Петр собрал карты и, пересев ближе к мальчикам, продолжал: — На мои именины дело было. Приехал к нам Карклис, швагер наш. Он не знал про именины. А приехал так просто, в гости на праздник. Садимся за стол. Батька поздравил — четырнадцать лет мне кончилось. Начали подарки дарить и, как водится, — за уши! Матка, та тихонько потянула, для виду. Батька — посильней, чтоб не баловался. А Мартин, черт, зажигалку всего подарил, а как дернул, чуть ухо не оторвал! Он и дарил, чтобы только меня за ухо тягануть. Подходит очередь до швагера. Он тоже к моему уху тянется. А я кричу: «Сперва дарите — потом дерите!» Смеется: «Что ж вы мне раньше не сказали про именины, не захватил я с собой ничего. А выдрать мне его хочется: он, как у нас был, троих гусят в кадке утопил — нырять учил. Ладно, дарю ему корову». И с тем хвать меня за оба уха, аж приподнял! Даже захрустело в голове что-то. Сел за стол. Выпили все здорово. И кажется мне, что уши мои болтаются, как у нашей собаки. Пощупаю — стоят. А швагер смеется — рядом сидел. «Что, — говорит, — именинник, не веришь, что целы?»
— Ничего, — отвечаю, — за такой подарок я согласен на ушах повиснуть.
Он захмелел совсем, хохочет: «Давай уши, нетель еще дарю!».
Повернулся я к нему:
— На! За нетель!
Здорово дернул, да пальцы сорвались. Хотел опять, а я ему:
— Нет, вы уж за нетель дернули. Не мое дело, что у вас пальцы в сале.
Все кругом хохочут, а он злиться начал.
— Что ж тебе, разбойнику, еще дарить?
— Как хотите.
Не дала ему тогда жинка.
Подождал он. Как бабы вышли — опять ко мне придвинулся:
— После моих подарков всегда плачут именинники, а ты не заплакал. Досадно мне… Дай щелкану в лоб: заплачешь или нет?
Я знал, что он медные деньги в пальцах гнет, но отвечаю:
— Нет, не заплачу.
— А вот подставляй лоб!
— Дари еще нетель — подставлю.
Он хоть и пьяный был, а прищурился и грозит пальцем:
— За щелчок — нетель? Нет, шалишь! Хочешь — овцу?
«Не проломит же он голову», — думаю. И говорю:
— По овце за щелчок, пока не заплачу. Только не в одном месте бейте.
— Гни башку!
Нагнулся я — он как врежет. Аж у меня искры из глаз! Но стою. Он — второй, — стою! Третий — стою. Четвертый как даст — я и счет потерял! Чисто молотком!
