— Что, денег на заводе дали? — недоверчиво спросил Рудис.
— Дали. Как же они не дадут, раз у нас почти у всех отметки хорошие.
Пастух недоуменно уставился на Сережу.
— Что, должны были вам или как? Не пойму.
— Ничего не должны! — в свою очередь удивился Сережа его непонятливости. — Что ж тут особенного: они наши шефы, за хорошую учебу премировали нас.
— За ученье премировали!
Вилис толкнул брата кулаком в бок:
— Не перебивай!
В это время за воротами послышался голос Петра, разговаривавшего с кем-то по-латышски. Ребята прислушались.
— Сюда идут, — недовольно произнес Рудис. — Ты, Сергей, при нем про пионеров не рассказывай. Доскажешь, как одни останемся.
В сарай вошли Петр и Павел Лацис — старший брат пастухов. Разостлав недалеко от мальчиков пиджак, они уселись играть в карты.
Пастухи и Сережа молча наблюдали за ними. Но это было скучно, и Вилис негромко сказал:
— Рудис, давай ты. У тебя есть, что рассказать. Пусть Сергей послушает, как вы с батькой деньги нашли.
Рудис согласился.
— Только теперь это неинтересно уже… Будешь слушать? — спросил он у Сергея.
— Конечно.
— Это еще до того, как у нас советскую власть сделали, — начал пастух. — Поехали мы с батькой в город. Повезли мешок муки продавать. Стояли, стояли на базаре — никто не покупает. Муки полон базар и лучше нашей. Пришлось скупщикам по дешевке отдать — что будешь делать. За мешок муки купили соли и керосину. Едем домой, молчим. Есть мне хочется — живот к горлу подтягивает. Гляжу…
— Не ты, а батька, — поправил Вилис.
— Отстань! Гляжу по сторонам: булки белые, колбасы, пряники в лавках на окнах. Вот, думаю, поесть бы хоть раз вкусного вволю. И прикидываю в уме, сколько бы пряников сразу съел. Вдруг батька: «Тпрру». Остановились. Соскочил он с телеги, поднял что-то и давай коня погонять. Отъехали на другую улицу. Вытащил батька из-под полы сумочку кожаную, городскую. Руки трясутся. Я к нему. Заглянули в сумку: деньги! 120 лат насчитали. Ого-го! Повернули мы да другими улицами на базар опять.
Игра в карты в соседней компании шла вяло. Павел больше прислушивался к тому, что рассказывал Рудис. Когда пастух начал перечислять, что они тогда с отцом ели и сколько накупили всякой всячины, он раздраженно бросил карты и вмешался:
— Дураки вы чертовы с батькой! Пожрали и промотали деньги. А можно было хозяйство поставить, коня или хоть корову купить. Такое счастье раз в жизни бывает и то не у каждого.
— Тебе ж тогда больше всех привезли, — заметил Рудис, — пиджак, сапоги…
