— А Наташа как? Про маму вспоминает?
— Каждый день. Плачет, к ней просится. Про тебя тоже вспоминает, и про Веру…
Помолчав немного, Инна задумчиво продолжала:
— По правде сказать, мне лучше, что Наташа со мной: не так скучно. Только я боюсь за нее: играет, играет — вдруг задрожит вся, как будто испугается чего-то…
— Знаешь что? Далеко до вашего хутора?
— Да нет, не очень.
— Часа за два успею вернуться?
— Что ты, раньше!..
— Так пошли к вам! — предложил Сергей. — Дорогу узнаю и на Наташку посмотрю… А потом… — он сделал многозначительную паузу и закончил шепотом: — Мне надо поговорить с тобой наедине об очень серьезном деле…
— О каком? Мы здесь одни.
— По дороге скажу. Идем.
Чтобы из окна хозяйского дома не заметили ухода Сережи, они направились не по дорожке, а в обход, по березнику. Спустя минуту их темноволосые головы мелькнули за усадьбой среди желтеющей ржи, затем потерялись в пестрой путанице полей и перелесков.
Илье повезло больше других: его взял из немецкой комендатуры пожилой латыш, яростно ненавидевший фашистов.
В воскресенье во время завтрака хозяин хутора сказал Илье:
— Ты, Илюшка, сейчас никуда не уходи. Нужен будешь.
— Надолго?
— Не знаю: может, на день, может, на два.
Ложка в руке мальчика дрогнула и остановилась на полпути от чашки ко рту. На белую скатерть капнула жидкая путра[3].
— Нет, правда, дядя Иван? — воскликнул Илья, недоверчиво глядя в улыбающиеся внимательные глаза сидящего напротив него усатого латыша. — Я лучше потом, что надо, сделаю. Вы же говорили: по воскресеньям у вас не работают.
Ян Зирнис — Илья звал его дядя Иван — невысокого роста, коренастый, почти квадратный мужчина, с размеренной неторопливой речью и медленными движениями, выскреб в чашке путру, доел ее, вытер толстыми короткими пальцами свисавшие по бокам рта сизые усы и ухмыльнулся.
— Ты мне не для работы нужен.
— А для чего?
— В костел тебя, большевика, хочу вести, на католика переделывать.
«Ой, неправда, что в костел! — догадался Илья, — Сам говорил, что ходить в церковь стал при немцах, чтоб коммунистом не посчитали… Шутит, наверно, попугать хочет».
— Правда, дядя Иван. Если что сделать нужно, так я лучше завтра. А то мы с Маргаритой собираемся сегодня наших ребят искать. Она знает, где хутор того полицая Рейнсона, который Сергея забрал.
— Ладно, дружка ты еще успеешь увидеть. Ритка тебя к нему после сведет. А сегодня ты мне нужен, дело серьезное.
Илья понял, что Зирнис не шутит. Настроение у него сразу испортилось.
