— На чем это мы с тобой остановились?
— Помолчите, товарищ майор! — запротестовал Исаев. — Вам нужен покой. Сейчас врач придет.
— Врача не надо… Ах, да, об этих мальчуганах! Ты пришли их ко мне.
— Товарищ майор, вам же нельзя.
— Чего там, — нельзя. Все равно лежать. Я только посмотрю на них. Говоришь, от своих отстали, а теперь догоняют? Вот ведь сорванцы! — По лицу майора скользнула чуть заметная улыбка, и жесткие, суровые складки между густых бровей на минуту разгладились.
Исаев понял, что мысль о приведенных старшиной подростках не покидала командира части с того момента, как он про них услышал.
* * *
Ребят майор Пахомов приказал оставить у старшины Голована, исполнявшего сейчас обязанности то разведчика, то начальника хозчасти.
— Приучи их к порядку, — строго сказал он ему, косясь на подростков, стоящих у входа в шалаш. — Сделай мне из этих шалопаев солдат.
— Есть сделать из шалопаев солдат!
Отведя мальчиков к дереву, где лежало несколько мешков с продуктами, старшина уложил их спать.
Разбудил он ребят часа через три. Солнце уже поднялось высоко, и его косые лучи глубоко врезались в лесные недра. На влажной листве, на стволах берез и сосен дрожали теплые глянцевитые блики. В вершинах деревьев медленно таял тонкий голубой туман. Запах хвои наполнил воздух крепкой горьковатой свежестью; он был так густ, что казалось, будто у самого носа растирали в пальцах мягкие смолистые побеги молодой елочки.
Позевывая и лениво потягиваясь, Володя сел. Глаза, как будто сказанные медом, тяжело слипались.
— Спать хочется. Рано еще… — пробормотал он, намереваясь опять повалиться на плащ-палатку.
— Подъем! Встать! — громко скомандовал старшина.
От резкого, строгого голоса мальчуган вздрогнул и сразу же вскочил на ноги.
Грубоватое толстоносое лицо Голована с выцветшими на солнце широкими прямыми бровями расплылось в улыбку.
— Привыкай команду выполнять без проволочек… На умывание за мной марш!
Мальчуганы, прихрамывая, последовали за ним к ручью.
После завтрака старшина усадил ребят починять одежду.
— Не умею я! — с раздражением бросил Володя, невзлюбивший Голована. — Что я — портной, что ли!
Но старшина, показав ему, как держать иголку с ниткой, как накладывать заплатку, сухо сказал:
— «Не умею» — такого слова в нашей армии нет. Боец должен все уметь. Понятно?
Володя ничего не ответил.
— Я сейчас пойду по подразделениям, — продолжал старшина. — Чтобы к моему приходу ваша одежда была в порядке.
Володя искоса взглянул на Колю, старательно ковырявшего иголкой, сделал обиженное лицо и принялся за работу.
