— Бейт-Джиз, — прохрипел Цви. — А как же раненые?
— Все, сейчас или никогда! — Саша проигнорировал реплику Цви. — Давайте, вставайте! Бери свой винтарь, пацан. Помоги командиру подняться.
Генрих повесил винтовку на плечо и помог Цви встать. Цви шатался, наваливаясь на Генриха. У того подгибались колени.
— Значит так, слушай меня внимательно! — глядя Генриху в глаза, стал объяснять Саша. — Идете все время на запад. За той деревней место, где остались грузовики. Там наши, они вам помогут. Не останавливайся, что бы ни случилось. И не вздумай бросить командира!
— А ты, что будет с тобой? — у Генриха задрожали губы при мысли, что он останется один. Командира он в расчет не брал.
— Я вас прикрою, потом догоню, — терпеливо, как маленькому ребенку, сказал Саша.
— Я тебя не брошу, — уперся Генрих.
— Все, без разговоров, пацан! Делай, что велено. Вперед! — рявкнул Саша.
Генрих не сдвинулся с места. Он вдруг снова услышал музыку. Печальные ноты смертельного танго пронизывали каждую клеточку его тела. Он посмотрел в небо и ему почудилось, что оттуда на него смотрит мама.
Жестокая пощечина вернула Генриха на землю. Саша что-то кричал ему в лицо, но Генрих не слышал, он тупо смотрел на открывающийся и закрывающийся Сашин рот.
— Прощай, Саша, — сказал Генрих, выпрямился и медленно пошел, придерживая Цви. Тот еле переставлял ноги и двигались они черепашьим шагом. Вокруг разлетались в стороны срезанные пулями ветки кустов и каменная крошка. Но Генрих ничего не слышал. В голове у него играла музыка и эта музыка увлекала его все дальше от скального выступа. Когда музыка стихла и вернулись нормальные звуки, Генрих оглянулся, но Саши не увидел.
— Раненых… бросили… — как заведенный, повторял Цви.
— Шагай! — хрипел Генрих, делая очередной шаг. У него кружилась голова, отчаянно хотелось пить, и он не заглядывал в будущее дальше, чем на шаг. Шаг, еще один и еще. Мир расплывался перед глазами и снова становился четким, чтобы пропасть через мгновение. Далекие дома Бейт-джиз становились все ближе. Генрих не знал, сколько времени прошло, времени не существовало. Шаг, еще шаг, поправить сползающую руку теряющего сознание Цви, вдохнуть и сделать еще шаг.
— Брось, — просил Цви, наваливаясь всей тяжестью на Генриха.
— Шагай, твою мать! — рычал Генрих хриплым шепотом и Цви подчинялся.
Увидев, что Генрих не реагирует, Саша испугался, что придется бросить Цви и вытаскивать одного Генриха. Когда тот попрощался и пошел прочь, волоча на себе полубесчувственного командира, у Саши точно гора упала с плеч. Уходящий заметили, сверху тут же раздалось несколько выстрелов.
