— Они думают, что ты их не любишь, — упрекнула его девушка. Пэтси, Дотти и Сью прожили на ранчо уже несколько дней. Николас перекинулся едва ли парой слов с каждой из них.
— Ну, разумеется, я люблю их, — отмахнулся ковбой.
— Докажи.
Он свирепо посмотрел на Хэлен.
— Как?
— Поговори с ними. Прояви интерес. Ты же их дядя. Спроси их, чем они занимаются, чем интересуются. Ты мог бы расспросить Сью о том, как их детский садик ходил в поход. Ты мог бы помочь Пэтси разобраться с алгеброй, я в ней ничего не понимаю. А что касается Дотти, то ты мог бы покатать ее на тракторе или взять с собой, когда пойдешь кормить скот.
— Тракторе?!!
— Дотти обожает все, что связано с ранчо. Особенно то, что движется. Лошадей. Трактор. Тебя. Пусть она покормит лошадей и немножко покатается.
Николас мельком взглянул на часы и направился к двери.
— Я попробую.
Он превзошел все ее ожидания. После обеда Хэлен предложила Дотти помочь ей разобраться в старых журналах Юлиуса.
— Не могу, — заявила девочка с сияющими глазами. — Дядя Ник разрешил мне прокатиться на его лошади.
Однако оставались еще Пэтси и Сью.
Пэтси привыкла нести ответственность за сестер и не собиралась уступать свою роль кому-нибудь другому. На неловкие вопросы дяди девочка давала скупые односложные ответы.
— Я не могу заставить их полюбить меня, — заявил ковбой Хэлен в один из вечеров, когда дети уже пошли спать.
— Она уже почти любит тебя. Девочка просто защищается. — «Как и ты», — хотела добавить Хэлен, но промолчала. Лэндж и так делал все, что мог. Каждый вечер он вместе с Дотти кормил лошадей. А иногда приходил вечером в Большой дом и играл с девочкой в шахматы.
В тот день Николас задержался. Возвратившись, он стоял, переминаясь с ноги на ногу, а потом спросил, не слышала ли Хэлен вечерний прогноз погоды.
— Снег, — ответила девушка. — Много снега. — И снова повернулась к картотеке.
Ковбой двинулся к двери, потом остановился.
— Над чем ты работаешь?
Хэлен удивленно повернула голову. Он впервые поинтересовался ее работой с картотекой.
— Заношу записи дедушки о скоте, — девушка немного поколебалась, но, уловив интерес в его глазах, продолжила: — Если хочешь, я покажу тебе, как это делается.
Соблазн был велик. Ковбой даже облизнул губы. Его глаза расширились, но потом потускнели.
— Не сегодня, — сказал Николас, поворачиваясь и поспешно открывая дверь. — Увидимся.
Она сердилась на него. И имела полное право. Но, черт возьми, Хэлен сердилась бы намного больше, подумал Николас, если бы они занимались сексом и этим все ограничивалось.
