— Она, между прочим… юрист! — Маргарита Андреевна порылась в обменной карте, отобранной у мужа.
— О, мой бог! Я, наверное, всё-таки безнадёжно устарела и чего-то в этой нынешней жизни не понимаю!
— Чего, например?
— Например, чудодейственные патентованные кремы от растяжек.
— Людям свойственно верить в чудеса.
— Даже если они юристы?
— Даже если…
— Ладно, может, я и необъективна. Может, у девчушки прогестерон рулит…
— Тань, давай без контракта, а? — Подруга попыталась воспользоваться лирическим перерывом в строгом настрое Татьяны Георгиевны.
— Марго, ты сама громче всех орёшь ординаторам про контракты, когда они приводят наконец-то, бедолаги, выстраданного взлелеянного клиента «на себя».
— Сравниваешь! Это злоупотребление служебным положением! Но на благо родильного дома!
— Вот именно, злоупотребление. Мы с тобой в две хари злоупотребляем служебным положением. И если бы тут был другой начмед…
— Да-да-да. И другая заведующая, и другая старшая акушерка, то родильный дом давным-давно развалился бы.
— Не преувеличивай. Незаменимых нет. Турнёт меня Сёма под зад коленом. Но если ты будешь совсем уж наглеть — я тебя быстрее турну. Контракт на палату «люкс» с семейным родзалом — сто двадцать тысяч. Вопросы?
— Тань! Ну, давай хоть за семидесятник оформим!
— Ага! А ночью поступит кто-нибудь со стодвадцатитысячным, и будут тут песни с плясками. Особенно если там тоже юрист окажется. Сто двадцать, я сказала! Заполни с ними бланк — и будем принимать! Как только подпишут — мне неси. Пойду к Семёну Ильичу, пока он на работе ещё. Всё!
— Хорошо! — согласилась Маргарита Андреевна. Но выражение её лица было такое, как будто она только что пообещала переспать со всем Стамбулом. Причём — безвозмездно.
— Семён Ильич, можно? — всунулась Татьяна Георгиевна в приоткрытую дверь.
— Заходите, Татьяна Георгиевна! У вас что-то срочное?
У Семёна Ильича были люди.
— Подпишите контракт. — Она положила Сёме на стол документ, раскрытый на последней странице.
«Поставь подпись, и я уйду!.. Поставь подпись, и я быстро-быстро уйду!..»
— Присаживайтесь, Татьяна Георгиевна. Я сейчас отпущу людей, и мы с вами поговорим.
«Чтоб ты сгорел!»
Пока Семён Ильич ещё в течение получаса разговаривал о каком-то оборудовании с представителями фирмы, Татьяна Георгиевна листала справочник «Гомеопатия при неотложных состояниях в акушерстве». Ха-ха-ха! Полная херь. Насколько бы ни был целебен подорожник, а с ДВС-синдромом[24] он не справится. Да и гнойный мастит с температурой под сорок капустным листом не возьмёшь! Неужто Сёма такое себе прикупил? Да нет. Подарили, наверное. Ходят тут всякие!.. И не пошлёшь куда подальше, сразу СМИ заголосят. Потому и изображают даже очень умные люди, что их лояльность формируется и формируется, формируется и формируется! Ага! Сформированная лояльность профессиональных акушеров-гинекологов ко всякого рода альтернативщикам такая же фикция, как тот снеговик под окошком с плюшевой жопой на шее. Снеговик, который растает при первых звуках ургентного звонка. Тьфу ты!.. При первом же повышении средней температуры по палате. То есть — за окном. И останется одинокая грязная плюшевая жопа в луже плавать. Символом беспомощности паров кофе и ароматических масел перед тяжёлой нижнедолевой пневмонией… Татьяна Георгиевна так увлеклась сумбуром в собственной голове вперемешку с прочтением не слишком вменяемых советов на предмет вовсе не таких уж и неотложных состояний в акушерстве — составители справочника понятия не имели, что такое
