Лифт распахнул передо мной дверцы. Я вышла на Парк-авеню. Она казалась переполненной деловыми женщинами. Одинаковыми, элегантными, с утонченно-хищными лицами и блестящими волосами. Ни одной в темно-сером костюме. Не тот сезон. Они знают, что носят — костюмы из шотландки с длинными юбками до середины икр, ноги обтянуты темными чулками. Я пробиралась через толпу, и, казалось, они знали, что мне надо уступать дорогу. Осторожно! — как бы телеграфировали они друг другу. Ярко выраженная провинциалка!
Я с трудом сдерживала тошноту, не желая, чтобы меня вывернуло на глазах всех этих дам. Их губы, обведенные контурным карандашом, плотно сжались бы от отвращения, если бы я только слегка застонала. Я чувствовала себя плохо, очень плохо. Если бы меня вывернуло, они бы скривились, отвернулись и спросили бы друг друга: «Представляете, сколько она съела за завтраком?». У меня началась изжога. Я сделала глубокий вдох. «Нет, — сказала я себе. Это было бы равносильно тому, чтобы показаться недомогающей перед сотней Джессик».
Джессика: я отдыхала, повернувшись спиной к улице. Думай! Была ли Джессика в доме вместе с Ричи? Знала ли она, что он был там? Отдохнув, я продолжила свой путь. Я шла совершенно бессознательно и только через два квартала поняла, куда иду.
Я опустилась на горячее сиденье такси. Когда Ричи начал проявлять недовольство своей жизнью, как раз с того вечера, когда Джоан Дрисколл высмеяла Галле Хэвен и назвала Ричи «помещиком Мейерсом», он начал собирать данные о престижных кварталах в Манхэттене: о таких, как Бикман и Саттон-плейс, которые еще и выходили на реку, как уютные маленькие улочки Стиффен-Корт, Хендерсон-плейс и Грейси-сквер. Назови такой адрес любому человеку высшего света и в ответ услышите: «Великолепно!»
Он переехал на Грейси-сквер, в небольшой двухэтажный особняк с видом на Ист-Ривер, такой же высокий и грациозный, как Джессика. Когда она перешла на работу в Дейта Ассошиэйтед, она целиком посвятила себя, согласно ее собственным словам, «небольшим ужинам» человек на тридцать. Я бывала у нее на различных коктейлях и пыталась поддерживать разговор с ее безупречно вежливыми друзьями, многие из которых спрашивали у меня: «Что происходит со средней школой в Америке?». Они пытались очаровать меня: я — жена президента. Я делала вид, что не замечаю их отношения к себе, как к скучной особе, и старались не соблазняться почти театральным видом плавного движения катеров и барж, открывшимся из ее окон. Вместо этого я пыталась вести оживленную беседу. И я добилась успеха независимо от того, спал ли со мной Ричи, когда мы возвращались домой, или нет.
