Я вышла из такси и подошла к железным воротам. Мне навстречу вышел привратник — представительный одетый в темно-синюю униформу великан со светлыми усами щеточкой — и оценивающе взглянул, достаточно ли дорогой у меня костюм.
— Доброе утро, — сказала я, решив, что это звучит более по-городскому, чем просто «Привет!»
— Чем могу служить?
— Пожалуйста, мисс Стивенсон.
Он поднял пушистые светлые брови, давая понять, что он знает про Ричи. Мое сердце тяжело стучало. А что если Гевински сейчас там, с Джессикой? А что если она позовет полицию?
— Я миссис Мейерс.
Лицо привратника вытянулось.
— Сестра мистера Мейерса, — уточнила я.
Румянец на его нежном лице потух. Казалось, в нем едва теплится жизнь.
— Мои соболезнования, — пробормотал он.
Он приоткрыл ворота и впустил меня в дом. Я поблагодарила его, когда он поднял телефонную трубку.
— Здесь сестра мистера Мейерса, мисс Стивенсон.
Он почтительно кивал головой, когда Джессика что-то говорила ему. К счастью, он уже исчез и не мог слышать, как завопила Джессика, когда она открыла дверь, говоря: «Кэрол…» и увидела меня. Она завопила так, будто перед ней была мышь, и попыталась захлопнуть перед моим носом дверь. Но это ей не удалось. Ее вид в траурном наряде — в белом кашемировом наполовину застегнутом костюме — придал мне силы, и я навалилась на дверь. Боль пронзила плечо, шею и руку с такой силой, что у меня выступили слезы. Но я добилась цели.
— Убирайся вон! — она перестала визжать.
Ее грубый тон мог обмануть только ребенка. Я поняла, что я была абсолютно права — она меня боялась!
— Похоже, ты меня боишься?
— Джессика не ответила. На лице — никаких следов потрясения. Если она и была выбита из колеи смертью Ричи, то хорошо держала себя в руках.
— Ты не можешь думать, что это сделала я, — бросила я ей.
Глаза ее бегали по сторонам, будто искали чьей-то помощи. В комнате не было ничего особенного, кроме современного металлического столика, картины с какой-то непонятной мазней и невероятной скульптуры, напоминавшей бронзовую мошонку.
— Ты думаешь, это сделала я? А знаешь, в чем заключается пикантность ситуации — я думаю, что это сделала ты.
После этого она совершенно успокоилась. Она повернулась, уперев руки в бедра. Я заметила, что талия у нее такая тонкая, что ее без труда можно обхватить руками. На пальце левой руки я заметила бриллиантовое кольцо.
— Так это сделала я, да? — уточнила Джессика. — Вон отсюда!
Ее глаза сверкали. Мне бы не хотелось этого признавать, но в гневе Джессика была прекрасна. Держу пари, что Ричи говорил ей: «Ты меня возбуждаешь, когда бесишься», на что я бы ответила: «Говорить надо «злишься», а не «бесишься». Вот до чего могут довести двадцать пять лет супружеской жизни и двадцать семь лет преподавания английского языка, что частично, и объясняло его влечение к молодой хорошенькой деловой женщине, не имевшей никакого понятия о тонкостях английского языка.
