— Все, как страшный сон, Алекс.
— Я знаю, ма.
Мне показалось, что он хочет обнять меня крепче, но в комнате находился его старший брат, и он только шлепнул меня, как маленького ребенка.
Алекс и Бен похлопали друг друга по спинам и быстро поцеловались.
— Привет, Алекс.
— Здорово, Бен.
— Ты можешь себе это представить?
— Нет, — ответил Алекс. — Не могу.
— В последний раз, когда я говорил с ним, — сказал Бен, — разговор был очень короткий — я просто попросил у него денег. На новый телевизор. Хотя мне было не особенно нужно. У кого, черт возьми, сейчас есть время смотреть телевизор?
Рот Алекса с правой стороны скривился полуулыбкой, точно, как у Ричи.
— Когда я разговаривал с ним в последний раз — я пожелал ему смерти.
Бен обнял Алекса и прижал его к себе. Я не могла поверить, насколько разные у меня сыновья. Большой и маленький. Светлый и темный. Мускулистый и хрупкий. Открытый и замкнутый. Они могли бы принадлежать разным народам.
Пока Алекс расслаблялся в объятиях Бена, я бросила «Подозрительной» взгляд, намекавший, что это сугубо личная семейная ситуация. Она захлопала ресницами. Тогда я сказала:
— Если не возражаете, мне бы хотелось побыть со своими сыновьями наедине.
Кажется, она поняла. Пробормотав, что ей надо позвонить пациенту с сыпью на руках, она вышла.
Я взяла детей за руки. Рука Бена, большая и сильная, кожа шершавая от частого мытья в больнице. Рука Алекса меньше, изящная. Мозолистые от игры на гитаре пальцы, как у всех музыкантов тяжелого рока. Я быстро осмотрела его. На нем была поношенная майка, на груди из двух дыр торчали волосы.
— Алекс, — сказала я.
— Да-а.
— Несмотря ни на что, я бы просила тебя надеть на похороны галстук и пиджак.
— Несмотря ни на что? А что еще может произойти?
— У мамы есть небольшая проблема.
— У мамы — большая проблема, — перебила я. Я рассказала о моем свидании с Гевински в полицейском участке. Алекс опустил голову, изучая свои ботинки. Бен, обхватив голову руками, сел на кушетку. Когда я увидела, что плечи его дрожат, я поняла, что он рыдает. Я села рядом; обняла его и погладила его мягкие волосы.
— Успокойся, Бенджи.
— О, мама! Что ты собираешься делать? — спросил он.
Я посмотрела на Алекса. Он подошел и сел с другой стороны.
— Я не знаю, что делать.
Мы молча сидели несколько минут.
— Не могу поверить в то, что произошло, — сказала я им. — Я должна поговорить с адвокатом. Стефани обещала помочь.
— Как они могут арестовать тебя? — настаивал Алекс. — Это глупейшая, черт возьми, ситуация, о которой я когда-либо слышал.
