Ее лицо на мгновение исказилось, и мне вдруг показалось, что она вот-вот заплачет. Но когда я попыталась обнять ее и утешить, она отступила назад.
— Я в порядке, — сказала она, взяв себя в руки. — В полном порядке.
В оставшееся время мы посетили стройку, в которую превратился дом Бланда («Ты должна взыскать с них по полной программе, не только за вынужденный ремонт квартиры, — сказала мама, — но и за то, что изгадили тебе семейную жизнь»), а потом поехали на озеро Себаго. Это была мамина идея. Она отдыхала здесь в летнем лагере, но это было давно.
— Пора тебе познакомиться с местным чудом природы, — сказала она — Тем более что это всего в пятнадцати минутах езды.
Мама оказалась права насчет изумительной красоты озера Себаго. Безбрежная водная гладь в окружении густых лесов и холмов. Поскольку был будний день, озеро отдыхало — лишь одинокая лодка рассекала его зеркальную поверхность. Мы спустились к воде. Джеффри спал в прогулочной коляске, так что мы оставили его на берегу. Мама скинула туфли и ступила на илистое дно, вздрогнув от прикосновения прохладной воды.
— Я и забыла, какое оно холодное, — сказала она.
— Тогда я пас.
— Трусиха.
Мы замолчали, под впечатлением от такой красоты. Неожиданно мама взяла меня за руку. Я посмотрела на нее. Она не ответила мне взглядом — всё смотрела вдаль, на мягкое осеннее солнце, которое начинало садиться, окрашивая озеро в багряные и золотистые тона. На какое-то мгновение мне показалось, что она улыбается. Что она счастлива. Я никогда ее такой не видела. Мне захотелось сказать… что? Что я так люблю ее и так ее боюсь? Что я всегда ждала ее одобрения, но так и не смогла его заслужить? Что — я знаю — ее жизнь полна обмана и разочарования, но, черт возьми, мы же вместе сейчас — и у нас есть шанс?..
Я не успела додумать — словно прочитав мои мысли, мама отпустила мою руку и обхватила себя руками.
— Прохладно… — поежилась она.
— Да, — тихо произнесла я. Момент как пришел, так и ушел.
— Тридцать четыре года, — сказала она.
— Что?
— Я была на этом озере тридцать четыре года назад. В летнем лагере. Господи, как же я ненавидела эту нетронутую природу, особенно с тех пор, как моя мать, просто мне назло, выбрала этот лагерь, где были сплошь шиксы[22] из Вестчестер Каунти. Я была там единственной еврейкой, и все эти мерзкие потаскушки-аристократки думали будто мое id то же самое, что yid[23]… притом что тогда, в сороковом году, мало кто понимал, что такое
