Розы на снегу | страница 70

Аня проснулась рано. В доме еще спали. Только мать на кухне чуть слышно передвигала чугунки на плите. Несколько минут Аня лежала с закрытыми глазами, потом тихо встала, стараясь не разбудить Вовку. Шестилетний сынишка спал рядом, разметавшись на кровати. Включила радио. В черной тарелке репродуктора затикали сигналы. Москва начала передачу короткой фразой: «От Советского Информбюро…»

В комнату неслышно вошла Александра Анисимовна:

— Проснулась, дочка? Что молчишь? Поезжай-ка с малым дитем. А мы уж здесь останемся. Может, и не допустят супостата в нашу местность. Вон сколько окоп-то нарыли.

— Мама, послушай…

— Ну, ну. Знаю. Упрямая. Вся в отца.

Аня быстро оделась. Достала из шкатулки партбилет, аккуратно завернутый в плотную бумагу. Взглянула на сына. По его лицу блуждала безмятежная улыбка.

— Мама, покормите Вовика. Я в Оредеж пойду, в райком партии.

— Ладно, иди. Неужто не покормлю?

Обычно просыпавшиеся в эти часы Торковичи казались теперь притихшими, чего-то ждущими. Аня быстро шла по безлюдным улицам, прислушиваясь к отдаленной канонаде. Фронт приближался. Бои шли на лужских рубежах.

Возле здания средней школы послышался звонкий голос:

— Здравствуйте, Анна Петровна!

— Галя! Ты не уехала? — Аня с удивлением посмотрела на худенькую, в голубом ситцевом платье ученицу шестого класса Галю Комлеву.

— Мама болеет. Куда же ехать? — Глаза девочки были не по-детски серьезны.

Весной Комлевой исполнилось четырнадцать лет. Как лучшую ученицу и активную пионерку ее приняли в комсомол. Аня вспомнила, какой торжествующей и радостной вышла Галя от секретаря райкома.

— Значит, осталась? — Аня еще раз, уже как-то по-иному посмотрела на девочку.

— Да, Анна Петровна. И Тася Яковлева из восьмого класса не уехала. Война ведь недолго будет. Как вы думаете?

— Наверное, недолго. Соберут наши силы и погонят фашистов.

Попрощавшись со своей любимицей, пионервожатая пошла дальше. По дороге она мысленно готовилась к разговору с секретарем райкома: «Так и скажу: „Иван Иванович, пионеры мои остаются. Какая же я старшая пионервожатая, если брошу их в трудные минуты?“»

Оредежский райком партии в те дни напоминал воинский штаб. В здание без конца входили люди. Подъезжали связные из дальних деревень.

Аня вошла в знакомый кабинет. Исаков сидел за столом и ожесточенно крутил ручку телефонного аппарата. Обычно спокойный, сдержанный, он теперь разговаривал резко и требовательно.

Иван Иванович Исаков.