Когда в 1949 году геолог Елизавета Бурова открыла здесь медь, а последующая разведка показала масштабы залежей, это стало событием главным образом для геологов. Но не для экономистов-практиков — слишком уж далеко находился тогда Удокан, не подступиться. По сути, второе открытие и удоканской меди, и кодарских углей, и множества других разведанных ранее месторождений в окрестностях Чарской долины началось со строительством БАМа. От общих прогнозов геологи перешли к детальному исследованию, готовя месторождения к близкому теперь освоению.
...Дорога все еще шла вверх, огибая гору. За очередным поворотом я услышал отдаленный стук бурового станка. Он усиливался с каждым моим шагом. Догадываюсь, это приступили к работе мои знакомые — попутчики по машине: бурильщик Петр Давыдов и его помощник Андрей Бобровский.
На буровой меня поразила... электроплита «Лысьва». Точно такая стоит в моей квартире. Но на этом сходство с привычным городским жильем, пожалуй, кончалось. Брусчатые стены вагончика, укрывающего станок и бурильщиков от мороза и непогоды, инструмент, развешанный на стенах, кожухи механизмов, коробка с сахаром на самодельном столике — все исходило мелкой дрожью от работающего станка. Давыдов стоял у станка, не отрывая глаз от круглой шкалы со стрелкой, Андрей же неторопливо возился в углу возле «Лысьвы», обкладывая сползающий от вибрации чайник тяжелыми гаечными ключами.
Чаепитие — обязательный ритуал всех кратких передышек на буровой. В сущности, бурильщики все время находятся на скважине, спускаясь с горы во временный поселок геологов лишь на ночевку.
— У нас вахтовый метод,— объясняет Андрей, расставляя кружки,— неделю работаем на буровой, неделю — дома, в Чаре.
Мы рассаживаемся вокруг шаткого столика, но мысли моих собеседников уже заняты начавшейся работой, и потому ответы их отрывисты, немногословны. «Мы оба местные,— говорит Давыдов,— в этих краях выросли, здесь и работаем... На буровых вообще-то недавно — четыре года после курсов бурильщиков. У меня это шестая скважина...»
Андрей и Петр еще молоды, но в экспедиции у них репутация опытных и надежных работников. И, несомненно, заслуженная, в чем я убедился, наблюдая за их работой. Вот начинается подъем свечей. Петр стоит у рычагов станка, Андрей — у скважины, из которой ползет снаряд. Они работают молча, почти не глядя друг на друга; инструменты мелькают в руках у Андрея, как в руках жонглера,— ни одного лишнего движения, ни одной заминки, и при этом в их позах, в выражении лиц нет и намека на торопливость, напряженность. Привычная, повседневная для обоих работа.
