С Юрой я на эту тему даже не говорил. У меня вообще создается впечатление, что он готов сидеть где угодно, хоть в тюрьме Абу Грейб, только не возвращаться домой.
Днем позвонил жене, сказал, что опоздал на посольский конвой, черт побери! Ну что тут поделать. Понимаешь, пришлось остаться. Ну не бежать же в самом деле за комсомолом, задрав штаны.
Был обруган при помощи слез в голосе.
Позднее сообщили, что посольский конвой обстреляли. Есть раненые. Там ехал мой друг Саша Минаков, один из самых профессиональных военных журналистов. Он уехал, когда пришла замена. Вечером узнал, что с ним все в порядке. Из журналистов вообще никто не пострадал. Слава Богу.
Звоню жене. Она теперь просит, чтобы я не пытался выехать из Багдада, пока все не кончится. Хорошая фраза — «пока все не кончится». Емкая.
7 апреля
Сегодня в первый раз в жизни наблюдал с балкона настоящую битву во всех подробностях с начала до конца. Нет, это не первая война, с которой я веду репортаж, и даже не вторая. За тринадцать лет мой журналистской карьеры эта цифра уже перевалила за десяток. Последняя командировка была в Афганистан. Мы с Юрой тогда работали на территории Северного альянса. И там мы по существу тоже видели только одну сторону войны.
А сегодня увидели обе стороны сразу. С 10-го этажа гостиницы «Палестина» было хорошо видно, как американцы пошли в атаку на укрепления на противоположном берегу реки. Сначала была оглушительная артподготовка. Потом появились танки и пехота (пехота не в смысле рода войск, потому что это была наверняка морская пехота). Я видел, как бросали оружие и разбегались федаины (смертники) Саддама (фигурки в черных комбинезонах). Я видел, как четыре танка въехали во Дворец Республики сквозь редкую финиковую рощу.
Бой был окончен. Вернее, первое действие.
Эль Сахаф уже стал похож на коверного клоуна. Журналисты открыто смеются над его пропагандой в стиле театра абсурда.
Больница «Эль-Кинди» завалена ранеными. В основном это гражданские. Машины подвозят и подвозят новых, истекающих кровью людей. Рядом с больницей раздается страшный взрыв и слышно, как где-то на лестнице, ведущей на второй этаж, сыпятся лопнувшие от взрывной волны стекла. Где-то рядом в палате пронзительный женский крик. Свет вдруг начинает мигать и гаснуть, потом загорается вновь. Второй взрыв опять где-то рядом. На голову сыплется штукатурка. Мимо на каталке бегом провозят раненого. Вместо лица кровавое месиво. На ходу ему пытаются вставить капельницу. Прямо как в сериале «Скорая помощь». Только кровь настоящая.
