— Что думает Техно? — спрашивает Эрик.
— Фил считает это случайностью. Не видит никакой связи между останками из железного века и хенджем.
Эрик фыркает.
— Как только этот мальчишка стал археологом! Неужели не понимает, что если это место было священным для людей в каменный и бронзовый века, оно осталось таким и в железном? Что важен сам ландшафт. Это пограничная зона между землей и водой — разумеется, она особенная.
— Для нас вовсе не особенная.
— Да? Это земля Национального треста[11], природный заповедник. Разве это не современный способ сказать, что он священный?
Рут думает о Национальном тресте, о сентиментальных женщинах в стеганых пальто, продающих сувениры у ворот замков. Это не ее представление о святости. Потом вспоминает Дэвида и то, как он говорил о перелетных птицах. Дэвид, осознает она, считает это место особенным.
Эрик внезапно останавливается. Смотрит на песок, неожиданно ставший темным, заиленным. Проводит черту своим щегольским ботинком. Под ней песок поразительно синий.
— Обуглившиеся корни древней растительности, — говорит Эрик. — Мы приближаемся.
Оглядываясь, Рут видит слева купу деревьев и церковный шпиль вдали. Значит, они рядом с кругом хенджа. Но песок, серый под зимним солнцем, ничего не возвращает. Что попадает в эти пески, то остается там навсегда.
Рут вспоминает, как выглядел хендж в тот летний вечер десять лет назад — кольцо узловатых деревянных столбов, зловещее, таинственное, словно бы поднявшееся из моря. Вспоминает Эрика, стоявшего перед столбами на коленях, в молитвенной позе. Дрожь, прошедшую по телу, когда она впервые вошла в этот круг.
— Вот он, — говорит Эрик.
Здесь нет ничего, кроме слегка возвышающейся круглой площадки, более темной, чем окружающий песок, но Эрик держится так, будто вошел в церковь. Стоит совершенно неподвижно, закрыв глаза, потом касается земли, словно на счастье.
— Священная земля, — произносит он.
— Так сказал бы Катбад.
— Катбад! Ты его видела?
— Да… Эрик?
— Что?
— Почему ты не говорил, что хорошо знаешь Катбада, что он был твоим студентом?
Эрик молча смотрит на нее несколько секунд. Она не может понять холодного взгляда его голубых глаз. Что в них? Вина? Изумление? Гнев?
— Это важно?
— Конечно, важно! — взрывается Рут. — Он подозреваемый в деле об убийстве.
— Вот как?
Рут колеблется. Она знает, что Нельсон не доверяет Катбаду, но достаточно ли этого для статуса подозреваемого? Вслух она произносит:
— Полиция думает, он что-то скрывает.
