Вокруг Света 1975 № 02 (2413) | страница 90
Укладываем больного на хвою, разопревшую в тепле и заполнившую приятным запахом палатку. Подбрасываю в печку дров.
Тиманчик, разметав обожженные, в волдырях руки, тяжело дышит, то и дело хватает сухим ртом воздух. Чувствуется, организм уже устал в борьбе за жизнь. По худому, измученному лицу Тиманчика бродят тени безнадежности.
Прежде всего придется заняться Степаном. Надо перебинтовать ему голову, смазать ожоги и проверить, не сползли ли лубки на сломанных ногах. Размачиваем горячей водой ссохшиеся тряпки на голове. Как это трудно — все прикипело, присохло, превратилось в жесткую корку. К больному вдруг возвращается боль. Он неистово кричит, умоляет пощадить. Но у нас нет жалости...
Стаскиваем разрезанные по шву ватные брюки. Они-то и спасли ноги от ожогов. Переломы ниже колен. Лубки на месте. Лучины для них нащепаны из тальника; тонкие, гибкие, они наложены аккуратно, будто опытным хирургом, и с какой-то удивительной заботливостью. Это видно не только по лубкам, но и по ремешкам, стягивающим их строго симметричным рисунком. Сложная и надежная вязь была как будто специально придумана для этого случая. Мы решаем оставить все как есть до врача.
Пока товарищи поят Степана чаем, напихивают ему в рот сквозь распухшие губы полужидкую кашу из сливочного масла и хлеба, я осматриваю «нарты» из кожи сохатого. Надо приделать к ним вторые лямки, и можно отправлять больного к самолету.
Через десять минут все готово. Степан лежит на коже в спальном мешке, спеленутый лоскутами, как большой ребенок. На кожу кладем и мясо, и всю походную утварь, появившуюся у пострадавших за эти дни борьбы за жизнь, и часть снаряжения, продуктов, что вчера сбросили с самолета.
Юдин и Степняк накидывают на плечи лямки, делают пробные шаги, груженая шкура по снегу скользит необычайно легко.
— Торопитесь, день пошел на убыль, — говорю я. — Вы, Георгий Иванович, как договорились, возвращайтесь сюда, а ты, Михаил, останешься с больным, передашь в штаб положение дел. Пусть Плоткин немедленно сообщит, где нам сесть поблизости Усть-Удыгина, куда бы По-2 доставил горючее. Договоренность должна быть точной. Понял?
— Постараюсь до вашего прихода все сделать.
Как только этот странный транспорт скрылся за лесом, ко мне вернулась тревога, за Тиманчика. Тороплюсь к нему в палатку. Он не приходит в сознание. Высохшие губы пытаются сложить из хриплых звуков какие-то невнятные слова. На сильно похудевшем, смуглом, как древний пергамент, лице крайняя измученность.