— Сегодня у меня… прости, у нас, радость, — вместо приветствия с ходу сообщил он. — Смотри.
И протянул мне на ладони записную книжку.
— Что это? — спросил я. — Неужели ее? «Записи Инги Одынец, Марс, 2056 год». Где нашел?! Откуда?! Неужели!.. Возвращается, да?
— Да! — воскликнул он. — Представляешь! Идут обратные волны. Все возвращается. Мы… Я… Господи, я вычислю период. Все будет хорошо. Это уже больше, чем слепая надежда. Ведь правда, да? — заглянул он мне в глаза.
На скафандре космодесантника сидела маленькая птичка. Я погладил своего, точно такого же чижика-пыжика, уцепившегося клейкими коготками за гермоткань на груди.
Все будет хорошо.
* * *
— Защищайся, подлый сарацин!
— От сарацина и слышу! Тоже мне, крестоносец нашелся! Ах, ты так! Получай!
Удары затупленных мечей эхом отражались от стен спортзала. Ничто так не помогает вновь привыкнуть к земной силе тяжести, как фехтование.
Олег рубанул сплеча. Я едва успел отразить выпад.
«Бам-м-м!»
На мгновение мечи замерли. Олег вытянул руки, целясь острием в голову. Клинки скользнули друг по другу, и я успел поднять рукоять, отбивая лезвие гардой.
— Ха! — Олег быстрым движением высвободил меч и, рискуя и открываясь, провел колющий выпад в живот.
Нет уж, это тебе не легкая шпага. И если ты больше привык к невесомости и силовому экзоскелету, чем к земной гравитации…
Ты очень медленный.
Я отбил его меч в сторону, шагнул вперед и толкнул Олега плечом. Мой друг с грохотом повалился на пол, выпуская оружие из рук.
И слабый…
— Так нечестно! — завопил Олег.
— Проклятый язычник, бой не бывает нечестным! Проси пощады, космодесантник!
Меч уперся острием в его решетчатую маску.
— Пощады, Макс! — смеясь, попросил мой друг, поднимая ладонь вверх.
Я протянул руку и помог Олегу подняться.
— Уф-ф-ф, — сказал он, снимая маску и вытирая пот со лба, — хорошо ты меня сегодня погонял. Ничего, недельку-другую, и мы сравняем счет.
— Олег, — тихо произнес я, — у меня нет этой недельки. Я возвращаюсь через пять дней на «Альтаире».
— Ты же только что прилетел… Эх… Значит, на Выборы и обратно, да? Вот как? Совсем одичаешь на своем Марсе, Одынец. С таким успехом мог бы и вообще не возвращаться. Там, у себя, и проголосовать, а с родителями только по визио общаться, не вылезая из-под купола. Домосед! Марсианин! Были они смуглые и золотоглазые.
Я промолчал.
— Макс, — вдруг сказал Олег, положив руку мне на плечо, — я же не просто так пришел, ты знаешь. Ты нужен мне там, среди астероидов. Людей не хватает. Ты же тоже космодесантник, Максим.
