Николай Иванович прошелся до двери и обратно, а потом сказал:
— Я не был на Земле сорок с лишним лет. Да, я видел Питер таким, каким его сейчас увидел ты, пусть и в трехмерке. И знаешь, нет ни секунды, когда бы я не мечтал туда вернуться. Но нельзя, не положено. Если ты когда-нибудь побываешь на Земле, ты уже не захочешь возвращаться. Знание — это зло.
— Я расскажу всем.
Николай Иванович покачал головой.
— Никому ты не расскажешь. Охрана! — громко добавил он.
6
Никита не знал, что стало с Кириллом. Собственно, он не знал даже, что стало с ним самим. Он никогда раньше не слышал о Дальних кордонах и, лишь попав сюда, понял, что ад существует. Граница обитаемой зоны, узел добычи полезных ископаемых. Место, откуда не возвращаются.
В его обязанности входил надзор за поступающими по конвейеру рудными вырезами, из которых впоследствии извлекали ценные вещества. В научную часть Никита не лез, поскольку ничего в ней не понимал.
Они провели какую-то ментальную коррекцию. По крайней мере, он помнил, как потерял сознание, затем очнулся — и с тех пор стал апатичен, безразличен к происходящему. Впрочем, на Дальних кордонах трудились только такие, как он. По своей воле сюда не ехал никто — а работников не хватало.
Раздался резкий звук, конвейер дернулся и остановился. Видимо, кусок породы опять попал в механизм, сработал предохранитель. Нужно идти очищать. Никита быстро облачился в скафандр и спустился на лифте вниз, на восемь этажей под землю, в шахту. Быстро добравшись до отправного механизма, он столь же легко нашел и устранил проблему. Действительно, кусок руды оказался в опасной близости от вращающегося вала — его могло случайно туда затянуть, и ленту бы просто порвало. С помощью манипулятора Никита убрал камень и пошел по коридору обратно к лифту.
Потолок над ним вспучился сталактитами — уродливыми, коричневыми, похожими на старческие покосившиеся зубы. Фонари едва освещали узкое, неуютное пространство.
Но Никите было хорошо. Он не видел ни искореженных стен, ни перегоревших местами ламп, не слышал жужжания конвейера.
Он шел по Невскому проспекту от площади Восстания к Адмиралтейству, шел мимо Екатерининского сквера и Гостиного двора, Центрального книжного и Казанского собора, и впереди уже маячил золотой шпиль, и солнце освещало лица людей, шагающих вместе с Никитой по самому прекрасному городу в мире.
