— Я уже знаю, что строительство метро больше, чем кому бы то ни было, принесло вам переживаний...
— Может, и так. И — совсем не так...— На ее тонком бледном лице проскользнула тень.— Я бы назвала эти «переживания» точнее: желанием сохранить прошлое. Сама чувствую, дело нелегкое. Но...
Хозяйка встала, налила нам чай и продолжила:
— Но... Скажем так. Если бы маршруты метро не повторяли вечных коммуникаций Софии, я не беспокоилась бы. Но метро будет проходить там, где сохранилось больше всего старины... София никогда не смещала своего центра. Это, пожалуй, самый счастливый и одновременно самый несчастный момент для археологии. И вот теперь магистрали метро пройдут именно там, где раньше были улицы, там, где всегда ходили люди, где жизнь била ключом... Несколько минут назад вы сказали, что современная жизнь вторглась в археологию. Верно. Но она всегда вторгалась, однако вторгалась по-иному.
Вы стояли на площади и, наверное, не подозревали, что под вашими ногами лежит десятиметровый культурный слой. Нижние, самые ранние пласты мы
относим ко времени фракийцев, когда они — первыми — поселились здесь. Возможно, причиной для этого был горячий минеральный источник. Вы, наверное, видели: из трубы в стене старой турецкой бани и сейчас течет вода, люди подходят туда с посудой. Но источник лишь одна из предпосылок. Главное — здесь издавна перекрещивались самые важные дороги — и не только внутренние балканские, но и пути из Европы в Азию, маршруты торговли северных народов с южными... Римская империя, Византия... Позднее город вошел в Болгарское государство, а центр его по-прежнему не сдвигался с места...
Слушая Магдалину, я, к своему удивлению, не сразу уловил, когда она перешла на болгарский язык. И еще больше удивило, что нить рассказа я не потерял: я улавливал, как Станчева четко, зримо расслаивала пласты истории. И не смел остановить Магдалину. На помощь пришла Генриетта:
— Вы не могли бы рассказать, как складываются ваши взаимоотношения с метростроевцами?
— В семьдесят шестом году вышло постановление Совета Министров, в котором говорилось: все, что под землей, охраняется государством. И не только охраняется. За год-два до начала любого строительства нас, археологов, должны предупреждать о планах работ. Там, где открываются археологические памятники, строительная организация обязана создать условия для раскопок. Ведь как было?.. Вот началось строительство этого перехода, явилась я туда и вижу: один античный кирпич, другой... Нет, говорю, стоп! Будем делать раскопки. Для руководителя стройки это было неожиданностью. Очень уверенный в себе оказался молодой человек. Потом он получил орден за этот переход. Теперь работаем вместе, часто вспоминаем, как познакомились... Тогда он и представить себе не мог, как это так: идет стройка, у нее план, сроки, а тут из-за каких-то женщин, которые копаются в земле, работа должна стоять... В общем, мы отстояли свои права. И не напрасно. Ведь тогда никто не знал, что там — под землей...
