Брижинев сообщил нам: перехвачена интересная радиограмма. В ней немецкое командование требовало от своих пробиваться самим, они ничем не могут помочь, разбиты под Лысянкой.
Обреченные на внешнем фронте бросали на произвол судьбы еще более обреченных в огненном кольце. Еще два-три дня и... А ведь можно было спасти десятки тысяч солдатских жизней. Советское военное командование 8 февраля предоставило такую возможность. Фашисты отклонили ультиматум.
...На ходу уясняем задачу, оцениваем обстановку. Гляжу на карту, принимаю решение. Оно простое. Быстро совершить маневр в район Комаровки и занять оборону вместе с пехотой. Обе роты держать на одной линии. В резерве — танковый взвод. Автоматчиков «раздаю» на усиление танковых рот.
Чуть брезжит рассвет. Удивительная тишина. Как перед бурей.
Ставлю боевые задачи. Кое у кого скрытое, по глазам замечаю, сомнение. Горбачев его выразил вслух:
— Комбат, а горючее будет? В баках на 10—15 километров, не больше.
— Будет,— говорю.— Начальник тыла подвезет, а пока идем на позиции с тем, что есть. Займем оборону и будем отражать удар противника с места, из окопов.
— Есть идти без горючего,— как всегда, с иронией отзывается Леонид Ждановский.— А что дальше?
— Товарищи! — вклинился парторг батальона капитан Михаил Немцов.— Задача у нас особая. Главное — не дать вырваться врагу из котла. Сегодня годовщина присвоения бригаде гвардейского звания. Помните, что ровно год назад мы добивали остатки армии Паулюса под Сталинградом.
— Комбат, да что там объяснять,— встрял Горбачев,— все и так рвутся в бой. Прикажи-ка по стопке выдать. В честь гвардейских именин.
Пришлось утвердить.
Даю время на полный завтрак.
— Выступаем в 6.00 по сигналу красной ракеты. По местам! — скомандовал командирам.
— Капитан Хромцов,— обратился я к начальнику штаба,— едем в штаб стрелкового полка, который обороняется у Комаровки. Там разберемся в обстановке, изучим противника, местность, уточним позиции батальона. Подготовь карту и танк.
Капитану Конину приказываю привести батальон в район обороны.
— Заводи! Вперед! — командую своему механику-водителю старшине Семенову.
Утренний морозец, хотя и слабоват, но грунт схватил. Семенов был виртуоз, большой мастер своего дела. Он одним из первых пришел в августе 41-го в Кубинку, где формировалась бригада. Сел за рычаги тяжелого танка КВ. Сменил не одну машину. Провел десятки трудных атак. Всегда веселый, с открытым, по-девичьи нежным лицом, Саша, как никто другой, видел поле боя, из многих целей умел отличать главную. Знал, когда поднажать в атаке, когда остановиться, как укрыть танк от огня противника, как отбиться от пехоты. Очень переживал за каждый наш промах по цели.
