Вокруг Света 1984 № 02 (2521) - Журнал «Вокруг Света»

В сине-желто-зеленую, уже осеннюю тайгу вписываются и не отполированные еще стальные рельсы, и увядающий мох на камнях, и солдатские гимнастерки, и оранжевые защитные каски. Над всем этим — голубое ясное небо. Тишина... И вдруг воздух вдоль железнодорожной насыпи разрывает рев путеукладчика; резким, настойчивым посвистом вкрапливается голос локомотива... Очередные учения начались. Правда, не слышно взрывов, не видно атакующих. Все выглядит очень мирно, если не считать людей в военной форме и мощной, защитного цвета техники. Учения железнодорожных войск, в которых участвуют самые разнообразные подразделения: экскаваторщиков, шоферов, путейцев, других специалистов проходят с одной целью — освоить искусство быстро и надежно прокладывать железнодорожный путь. На войне это чаще всего временные сооружения, необходимые для снабжения линии фронта. На БАМе железнодорожные войска строят магистраль.

...Высятся громады платформ со звеньями рельсов. Вдоль полотна снуют юноши в гимнастерках; на руках — рабочие рукавицы. Поодаль у насыпи в аккуратные пирамиды составлены автоматы. Раздается отнюдь не военное: «Эх!.. Раз-два, взяли!» И многопудовое длиннющее звено рельсов со шпалами, только что снятое путеукладчиком с платформы и спущенное на полотно, чуть сдвинулось с места под единым напором двух десятков рук, вооруженных ломами. В стороне от дружно ухающих широкоплечих ребят замечаю маленького и хрупкого юношу. Он стоит около локомотива. Машинист высунулся из окна кабины и как-то почтительно склонился к нему. Вдруг машинист начал сердито и резко размахивать руками. Но парень оставался невозмутим. Стоит, чуть покачиваясь с носков на пятки. Движение легкое, упругое. Потом внезапно трогается с места и, ловко передвигаясь по осыпающемуся под ногами щебню, идет к остальным солдатам.

— Кто это? — спрашиваю я стоящего рядом со мной незнакомца.

— Кондуктор тепловоза. Евгений Чуприн.

— Кондуктор?..

Евгений Чуприн приблизился, и я смог рассмотреть его вблизи. Правильные тонкие черты лица, темные раскосые глаза; посадка головы гордая, крепкая. Иду навстречу, и сразу знакомимся. Садимся внизу под насыпью на вывороченный камень. Рядом в ямке вода, непривычно розоватого цвета.

— Это от взрывчатки, аммонала,— поясняет новый знакомый.

— Откуда вы родом? — спрашиваю я.

— С Таймыра.

— Ненец?

— Нет, долганин. Из поселка Усть-Авам.

Переспрашиваю, записываю, а потом узнаю, что этот народ, долганы, зовется еще «тиакихи», или «саха», и всего долган в нашей стране около пяти тысяч, язык их близок к якутскому.