Федор Федорович говорил громче и громче, монолог его становился все яростней. Получалось, будто он не Чапельникову жаловался, а сам себя корил за свою мизерную общественную значимость. Словно бы криком своим пытался доказать сам себе то, что нередко сварливые жены доказывают мужьям: дескать, ты, такой-рассякой, жизнь мне заел, молодая была, дура, эх, знала бы -- за Ваньку Петрова вышла!
Слушал-слушал Чапельников Федора Федоровича да и поднял руку:
-- Стоп. Это, милостивый государь, нервы. Вернее -- естественная реакция на наш с вами контакт. Я ведь, Федор Федорович, в известном смысле все же не человек. Так что прошу простить. А теперь слушайте.
И Федор Федорович тут же стал спокойным, будто только что и не кричал.
-- Вы кооператив "Арканзас" знаете? -- спросил Чапельников. -- Вам не трудно будет завтра в оный кооператив явиться часиков эдак в пять?
-- В семнадцать? -- уточнил Федор Федорович.
-- Именно.
-- Не трудно.
-- В таком случае разрешите откланяться. -- Действительный статский советник поднялся и вышел в дверь.
Когда его шаги стихли, Федор Федорович выглянул из кабинета.
-- От меня никто не выходил? -- спросил вахтершу.
-- Не выходил, -- отозвалась вахтерша.
-- И никто меня не спрашивал?
-- Никто, -- ответила та и с присущей ей прямотой добавила: -- Будто вы кому нужны!
На привычную ее прямоту Федор Федорович даже не огрызнулся и осторожно плотно закрыл дверь.
12
Между тем в Древлянске творились чудеса. Мало того, что вчера председателя Обалдуева чуть не хватил инфаркт, -- с утра произошел несчастный случай с зампредом Рыбакитиным. На подступах к площади Братьев По Классу тот провалился в гидрантный колодец. Разбил локоть, вывихнул ступню, а когда был выпростан из недр, один из спасителей, назвавшийся бывшим городским головой Чапельниковым, пообещал: дескать, если Рыбакитин тут же, после наложения тугой повязки, не начнет наводить порядок в коммунальном хозяйстве, то завтра непременно на него где-нибудь обрушится потолок.
С Чудоюдовым же случилась иная история: войдя в горисполком, он столкнулся со своей любовницей, женщиной покладистой и тихой, и та при всем честном народе отхлестала его по щекам, заявив, что еще и не то сделает, если Чудоюдов и дальше будет препятствовать регистрации Общества древлянских женщин. До этого случая чудоюдовская любовница общественными делами не занималась.
К главному милиционеру в отдел внутренних дел явился человек в старинном мундире с эполетами, в лосинах и ботфортах. Гаркнул: "Как смеешь сидеть перед гвардии капитаном?! Оружие -- на стол!" А когда милиционер, не владея собой, сдал пистолет, приказал: "С нынешней ночи весь личный состав вывести на улицу. Стоять на постах с девяти вечера до шести утра. Днем же -мобильное патрулирование. О серьезных преступлениях и речи не может быть. Витрину кто разобьет -- вот из этого пистолета тебя кончу". Сунул пистолет себе за серебряный пояс и был таков.
