Теперь она плакала после того, как Кун признался в том, что Сугар беременна.
— Она сообщила мне вчера. Мои «родственники» будут в восторге! — с горечью произнес он. — Однако самое скверное, что я вынужден вернуться обратно.
— Почему?
— Потому что так надо. Зачатие и вынашивание наследника — дело первостепенной важности. Если первое еще может свершиться без участия членов семьи, то второе должно происходить под пристальным вниманием опытных женщин, вроде матери Юйтана.
Кун не шутил, в его тоне звучала горечь. Весь этот месяц он так отчаянно и страстно овладевал Мэй, словно единственным его желанием было, чтобы именно она, а не Сугар родила ему ребенка. Однако теперь Мэй поняла, что он спал и с нынешней супругой.
О его двоеженстве она заговаривала не раз. Она изменилась: внутри словно прорвало плотину, все запертые чувства вырвались наружу, заполнили сердце и разум, заставили быть предельно откровенной, непривычно бесстрашной.
— Жена я тебе или нет?
— Зачем ты спрашиваешь? В моем сердце ты — моя единственная супруга.
— Но ты живешь с другой! Получается, что тот брак для тебя важнее, хотя со мной ты совершил обряд раньше, чем женился на ней!
— Я уже говорил: под одной оболочкой живут два разных человека, — уныло отвечал Кун, и тогда в душе Мэй вскипал протест:
— Не лги! Ты это ты!
Теперь выяснилось, что от ее мнения ничего не зависит.
Она могла только лежать, обнимая любимого, и видеть, как сквозь бумажные занавески в комнату просачивается колдовская ночь, ощущая эти секунды, как последние мгновения жизни.
Больше ей никогда не придется встречать мужа со службы, готовить ему еду, украшать их дом. Она не будет знать, когда ей вновь доведется уснуть в его объятиях.
Оставалось Последнее средство. Посмотрев Куну в глаза, Мэй сказала:
— У меня тоже будет ребенок.
Он вскочил от неожиданности.
— Это правда?!
— Я не хотела тебе говорить, но теперь подумала, что ты должен знать.
Кун покрыл ее лицо поцелуями.
— Конечно, должен. Я бы хотел, чтобы именно твой ребенок, а не сын Сугар стал наследником рода Янчу.
В его словах Мэй почудилось странное пророчество, и она содрогнулась от страха.
— Нет. Нет! Мой ребенок не имеет никакого отношения к этим маньчжурам! Я вообще не хочу сына. Пусть у меня родится дочь.
— Теперь ты оставишь работу? — с надеждой спросил Кун.
Мэй улыбнулась.
— Да. Я больше не хочу смотреть, как шелкопряд вьет свои нежные коконы, чтобы затем погибнуть в кипящем котле.
— Сниму для тебя хороший дом с садом и найму слуг.
