— Я могу чем-нибудь помочь вам? — прошептала она, подойдя к нему. — Может, что-нибудь выпить? Или одеяло?
— Эта встреча… — Он покачал головой и в очередной раз начал рассказывать свою историю. — Понимаете, от этого зависит мое будущее. Канадец на самом деле заинтересовался моим предложением. Но после ленча он улетает в Нью-Йорк. Такой человек… Мотается по всему миру. Его почти невозможно застать в одном месте достаточно долго для того, чтобы договориться о встрече. Вы понимаете, что я имею в виду?
Памела кивнула, а про себя подумала: «Так же, как экипажи у нас, в особенности бортинженеры».
— Теперь вы понимаете, почему я так нервничаю? Мы уже задерживаемся. И можем опоздать еще больше.
Она все понимала. Поэтому успокаивающе сказала:
— Все уже спят. Может быть, я опущу кресло и вы подремлете немножко?
— Это невозможно, — ответил мистер Марриотт.
Но тем не менее он не стал отказываться от еще одного одеяла. Беспокойный пассажир так и не лег. Самолет двигался в темноте, а лампочка у его кресла продолжала гореть. Он постоянно крутил головой из стороны в сторону, вяло листал книги и журналы.
Памела следила за ним со своего кресла в хвосте самолета. Про себя она окрестила его Пассажир-который-не-может-заснуть. Каждый раз, проходя мимо него с чаем для экипажа, она говорила ему что-нибудь ободряющее.
— Все будет в порядке. У нас масса времени.
Но он не успокаивался. Через шесть часов после Исландии Пассажир-который-не-может-заснуть вce еще бодрствовал.
Потом, когда она принесла горячее молоко и он, казалось, немного расслабился, началась легкая вибрация корпуса самолета. Они оба выглянули в иллюминатор. По машине барабанил крупный град. Как рассерженное животное, почувствовавшее раздражающие укусы на своей шкуре, лайнер начал кидаться из стороны в сторону.
На табло загорелась надпись: «Пристегните ремни». Это было похоже на морскую команду «Задраить люки». Началась буря.
Памела пошла вдоль салона, осторожно застегивая ремни спящим пассажирам. Кто-то проснулся.
— Приземляемся? — весело спросил чей-то голос.
— Еще нет, только немного болтает, — покачав головой, ответила девушка.
Скоро все опять уснули. Кроме мистера Марриотта. Загоревшееся табло свело на нет все ее старания: горячее молоко, дополнительное одеяло и заверения, что все будет в порядке.
— Простите, что беспокою вас, — обратился он к Памеле, — но я немного замерз.
Она принесла еще два одеяла и закутала его в них. Молодой человек смотрел на нее большими, широко раскрытыми глазами.
