В темноте аэропорт в Исландии был точно таким же, как и все другие аэропорты мира, только здесь было гораздо холоднее. Точно так же сырое летное поле было залито бледным светом, между взлетными полосами лежал снег, а среди группы нескольких ярко освещенных самолетов, стоявших около здания аэропорта, царила обычная суета.
Памела проводила своих пассажиров в уже переполненный зал ожидания. Подала им кофе и легкие закуски.
— Мы будем обедать, как только взлетим, — сообщила она им.
Было уже почти половина восьмого, и пассажиры хотели есть. Время от времени она поглядывала на часы с надеждой, что сейчас подойдет командир и они направятся к самолету. Мистер Марриотт, стоя рядом с ней, тоже поглядывал на часы, считая каждую пролетающую секунду. Наконец по радио объявили, что их самолет готов к полету, и молодой человек с облегчением улыбнулся. Но когда он услышал, что из-за сильного встречного ветра они должны будут сесть еще раз в Лабрадоре, то снова стал суетиться и нервничать.
— Вот не ожидал, — мрачно сказал он Памеле, — что, покупая билет до Монреаля, я совершу грандиозный тур по всей Арктике!
В холодном воздухе авиалайнер стремительно взмыл в небо. Огни постепенно растаяли под его крыльями. Внизу простирался черный Атлантический океан, над которым им предстояло пролететь полторы тысячи километров.
«Дядюшка Бейкер» превратился в крошечный, ярко освещенный островок, плывущий в бесконечной темноте. Плотные облака закрывали звезды. Четыре пропеллера невозмутимо вращались в плотном тумане. Памела открывала бутылки шерри и щедро разливала его пассажирам, экипажу отнесла по стакану томатного сока и стала готовиться к обеду. Она знала, что аппетитная еда всегда успокаивает. А сегодня обед был особенно хорош: закуска, жареный цыпленок и ананасный крем.
Экипаж проглотил еду, даже не заметив ее. «Они могли съесть все что угодно», — с сожалением подумала Памела. Она слышала, как они говорили между собой о поясе скверной погоды вдоль побережья Лабрадора.
Через час Памела уже собрала, перемыла и аккуратно сложила всю посуду. Кухня снова сверкала чистотой. Потом отнесла в кабину пилотов большие чашки чая — казалось, что мужчины готовы были отвлекаться только на это.
Потом прошла по салону, спрашивая пассажиров, не хотят ли они выключить свет. Помогала откинуть кресла, чтобы они смогли лечь, и предлагала дополнительные одеяла, чтобы укутаться потеплее.
Приглушенный звук моторов действовал на пассажиров как колыбельная. Переключив яркий свет в салоне на слабый синий, девушка села на заднее кресло. Памела чувствовала себя как ночная медсестра в палате, где спали ее пациенты. И, как медсестра, она знала, что один из ее подопечных не сможет успокоиться и заснуть. Мистер Марриотт на двадцать седьмом кресле, в дальнем конце салона, сидел прямо, не думая об удобствах.
