– Здравствуй, земляк, – сказал я.
Это был юный Чекин, брат Вали. Довольно высокий, гибкий, с чрезвычайно смекалистым лицом юнец – он не вставал и лежа меня рассматривал.
– М-м… – проговорил он. – Деньгами пахнет.
Он глядел на меня и как бы оценивал:
– Впрочем, так себе… Серенький.
Он зевнул и, зевая, докончил мысль:
– В моем положеньице – ты тоже фигура.
Он говорил с тем характерным, нескрываемым гонором, какой имеется у провинциалов, удивительно легко и быстро освоившихся в Москве, – рассуждения свои он вел по-прежнему лежа.
Я сел.
– Трещит? – Я показал на его голову.
– Просто потрясающе, – подтвердил он.
– Ты все еще не узнал меня?
– Я?.. Да ты в своем уме?! – оскорбился он, хотя, конечно же, он не узнал (да и не мог узнать!), и тогда я назвал себя. И сразу же перешел к делу. Я стал объяснять, что мне нужно найти Валю и что она куда-то делась.
– Да ты дальше не объясняй – я мою сестричку знаю!
Но о том, где сейчас Валя находится, он не знал и помочь мне не мог. Это было ясно.
Очень быстро (двумя-тремя вопросами, а спрашивал он напористо, хотя все еще лежал, свесив левую руку к полу) он выудил у меня всю известную мне информацию, то есть что Валя была на симпозиуме и что часто мелькала в обществе некоего поэта Корнеева, который в то же время еще и лингвист и даже завкабинетом лингвистики при таком-то институте.
– Корнеев, – сказал он раздумчиво и явно стараясь запомнить.
– Да, Корнеев.
– А как зовут, скажи-ка еще раз.
– Иван Павлович.
Он стал размышлять и бормотал примерно такое:
– Где-то здесь… А с Гребенниковым она разведена. Хотя жили вместе. Так, так… Может, они с этим поэтом в каком-нибудь гнездышке… Хотя поэт бедноват – откуда ему иметь гнездышко? Разве что на дереве?
Я с удивлением разглядывал этого юного прагматика – ничего не осталось от того вялого, безжизненного мальчика, у которого вываливалась изо рта каша. Ни тени не осталось. А был ли мальчик?.. В это время второй паренек, лежавший ничком на крайней кровати, вдруг захрапел, и не просто, а с какими-то чудовищными стонами. «Н-на… н-на… м-ммм», – неслось из угла на все лады.
– Бедняга… Как мучается! – сказал юный Чекин.
И вздохнул:
– Мучаются ребята. Пиво нужно. Срочно деньги нужны.
И вот юный Чекин с хрустом потянулся – сел, подержался руками за голову – волосы его были всклокочены.
– Ладно, – сказал он. – Десять рублей, и я обещаю найти сестричку. Десять рублей, но только чтоб бумажка была новенькая и чистенькая. А то бывает такая замусоленная, что и взглянуть не на что…
