— Должно быть тяжко, — говорю я. — Вы довольно старая.
Она бросает на меня суровый взгляд.
— А ты довольно груба. Тебе кто-нибудь говорил об этом?
Я чувствуя, как вся заливаюсь пунцовой краской. По коже бегут мурашки.
— Да я всё время её талдычу, — говорит Эмми. — Но без толку. Вот Лью у нас приятный. Он бы Вам понравился.
— Закрой хлебальник, Эм, — говорю я. — Слушай. Мы приперлись сюда...мы пришли сюда не для таво, штобы говорить о Па с Лью.
— Я и не думала, что ты пришла сюда для этова, — говорит Мерси.
Между нами - чистейшая вода. Мерси достает настойку в маленькой коричневой стеклянной бутылке, смачивает кусок ткани и начинает обрабатывать мою все еще саднившую рану на руке.
— Я отправляюсь за Лью, — говорю я. — Я собираюсь вернуть его. Намериваюсь отправитца утром же. Я хочу оставить Эмми с Вами.
— Понятно, — говорит она.
Она смотрит на меня. Как будто она ждала большева.
— Па всегда говорил, што если чё с ним случитца, мы должны прийти к Вам, — говорю я.
— О, он так говорил, правда? — Мерси покачала головой. — Ничево про это не знаю... Мы с Траккером сами по себе. Мы не привыкли к компании.
— Но Вы же были подругой Ма, — говорю я. — Прошу, Мерси. Вы единственная, кто может нам помоч.
Она довольно долго молчит. Затем вздыхает.
— Если я оставлю её здесь, то девочке придетца работать, — говорит она.
— Она будет работать, — говорю я.
— А она-то што скажет по сему поводу? — спрашивает Мерси. — Эмми?
Эмми, как воды в рот набрала. Молчит, ничево не говорит. Она прячет лицо в своей миске, медленно жует рагу, опустив голову. Я знаю, што она слушает.
— Эмми, прекрати прикидыватца глухонемой, — говорю я. — Мерси спрашивает рада ли ты остатца здесь и помогать ей, пока я пойду искать Лью?
Эмми поднимает, не выражающее никаких эмоций, лицо. Пожимает плечами. И вновь углубляетца в свою миску.
Я качаю головой.
— Она освоитца, — говорю я.
— Надеюсь, — говорит Мерси.
— Она не доставит Вам хлопот, — говорю я. — Обещаю.
— А какой была наша Ма? — вдруг спрашивает Эмми.
Траккер укладывает свою голову Мерси на колени. Она чешет ему за ушами, и тот зажмуривает глаза от удовольствия. Неро дремлет, сидя на моем плече.
— Ну, конечно же, — говорит Мерси, — ты-то её не знала. Но Саба должна помнить мать.
— Не особо, — говорю я. — Воспоминаний не так уж и много. Как будто... она растворяетца.
— Она смеялась больше, чем все каво я когда либо встречала, — говорит Мерси. — В этой жизни не так уж много вещей, над которыми можно посмеятца, но Эллис всегда находила что-нибудь веселое. Думаю, вот почему Вилльям, вот почему ваш па, так любил её.
