— Караул! — завопил тощий, перекрывая размеренный гул кабака. — Грабят! Подлые маги грабят честных людей!
Он рванулся сильнее и уже почти вырвался, но Таллео успел поставить подножку, и тощий рухнул между скамейками. Раздался треск, в руках Каппы остался кусок лохмотьев.
— А-а-а! — заорал тощий. — Раздевают! Подлые маги раздевают честных людей!
Он снова вскочил и бросился между столами. Каппа схватил с пола пустую кружку и метнул тощему вслед. Кружка треснулась в череп и отлетела в сторону.
— А-а-а! — завопил тощий и рухнул между столами. — Убивают!.. Подлые маги!.. Убивают честных...
— Идиот! — закричал Таллео, подскочил к тощему и пинком перевернул на спину.
Тощий попытался снова перевернуться на живот и подмять под себя деньги, но Каппа схватил верзилу за плечи и навалился всем телом. Таллео выхватил деньги и еще раз пнул тощего в бок.
— А-а-а! — заорал тощий. — Караул! Он забрал мои деньги!
— Это не его деньги, — Таллео обернулся по сторонам. — Это мои деньги, — сообщил он в наступившую на мгновение тишину. — И так будет с каждым, кто не читает инструкцию. А вам урок, всем. Деньги только вперед. Пошли, Каппа.
Мальчики перепрыгнули через тощего и побежали к выходу.
— В общем, договорились, — сказал Таллео, выскочив на свежий воздух. — Завтра в восемь, на площади. И чтоб не опаздывать.
— В восемь, на площади. До завтра?
— До завтра.
Таллео отвернулся и побежал прочь, перескакивая через лужи, в которых отражалось вечернее небо.
* * *
— Это у тебя что такое в мешке? — Каппа указал пальцем. — Оно шевелится! Оно что, живое?
— Не нервничай, — прищурившись на яркое утреннее солнце, Таллео разглядывал стену Замка. — Скоро узнаешь. Видишь кусты? Вон там, чуть ниже дыры?
— Какой у нас Замок дырявый, все-таки.
— А я тебе что говорю. Вся Бочка на заплаты уходит. Блин, погода какая! — Таллео зажмурился и вдохнул свежего воздуха.
— Да, это тебе не город, — Каппа тоже с наслаждением задышал. — Помоями не воняет. Слушай, Талле, а можно как-нибудь сделать, чтобы в городе помоями не воняло?
— Нет.
Таллео подхватил мешок. Мальчики пустились по заросшему сорняком откосу, где наверху мрачно возвышался Замок.
— Никак? А то знаешь... Просыпаешься, солнышко, небо чистое, яркое, птички...
— Птички? — хмыкнул Таллео, оглядывая сухие кусты у подножия. — Где ты в нашем городе слышал птичек? У тебя мерещится по утрам? От помоев.
— Я для образа, — путаясь в сорняках, Каппа едва поспевал.
— Тебе надо было на поэта учиться, с таким образным мышлением. Ювелиров у нас вон целый квартал. Не получится, — повторил Таллео. — Я пробовал, еще на втором семестре. Я тогда вообще жил у площади.
