Так и получилось, потому что Глафира недолго думала, почти сразу согласилась. Что ее тут держит? Павлика можно на лето к себе брать, места в доме много…
И зажили они с Колей отлично. Только он себе в доме отдельный вход оборудовал и Глафире намекнул, чтобы лишний раз к нему не совалась. А прошло три года, пошел купаться Николай да и утонул в речке Мезенке. А теперь выходит, что вовсе он не утонул, а нарочно подстроил, чтобы его погибшим посчитали. А паспорт на имя Ильи Моргунова он, видно, еще раньше у бабки Моргуновой украл – все знали, что старая не видит ничего…
– Вот так вот! – Глафира, порядочно опьяневшая, отставила пустую рюмку. – Хватит мне, пожалуй.
– Погоди! – всполошилась Полина. – Ты скажи, от кого он прятался-то? Может, он преступник? Ты ничего такого не заметила?
– От это мне нравится! – мгновенно вскипела Глафира. – Три года замужем была, жила на всем готовом как за каменной стеной, а теперь его в преступники записала! У меня хоть брак был фиктивный, я и то в плохое не верю!
– Я тоже не верю, – неожиданно для себя призналась Полина. – Илья был хороший человек, мне ли не знать…
– Так-то правильнее будет, – кивнула Глафира. Возбуждение прошло, и она утомленно клонила голову на стол. – Слушай, можно я у тебя переночую? А то поезд только завтра, на вокзале страшно – вдруг вещи украдут?
– Да погоди ты спать! – возмутилась Полина. – Отвечай, остались после Николая твоего бумаги какие-нибудь, письма? Может, кто приезжал к нему, может, он что тебе рассказывал?
Глафира задумалась:
– Видела я, конечно, что он нелюдимый, мало о себе говорит. Только думала, что он от алиментов скрывается. А теперь уже не знаю, что и думать. Надо же, смерть свою подстроил, по чужому паспорту жил! Я как узнала про то, что он жив был все это время, – так и обомлела! А потом про квартиру как стукнуло мне в голову!
– Угу, стукнуло, – буркнула Полина, – про чужую квартиру…
– Ты не думай, я не для себя, – заторопилась Глафира, – я для Павлика. Он сейчас в армии. Бабка его умерла, там дом – полная развалюха. Вернулся бы, а ему квартира приготовлена. Но не вышло… Раз Николай тебе про все рассказал, если Павлик узнает, кто его отца-матери лишил, он от меня навеки отвернется…
– Ладно, постелю тебе на раскладушке в кабинете, – поднялась Полина из-за стола. – Уж не обессудь, мебели там нет – успели уже такие, как ты, шакалы, урвали кусочек…
– Слушай, я вспомнила, – пробормотала Глафира, укладывая голову на подушку. – Я когда на почте работала, видела раз, что Николай письмо отправлял.
