Саша оканчивала техникум, готовясь получить диплом с отличием, и пела в хоре Дома культуры, куда не так давно приехал новый руководитель. Мужчина был интеллигентный, в своем деле понимал отлично, и за несколько месяцев он так преобразил хор, что на районном смотре самодеятельности тот занял почетное третье место. Олег Викторович не успокоился на достигнутом, мечтал о фестивале в Москве и говорил, что если все будут много работать, то участие в нем вполне возможно.
С виду Олег Викторович был неказист – ростом невысок, ручки-ножки маленькие. В общем, «метр с кепкой», как говорили, смеясь, Сашины подружки. Глафира таких шуток не поощряла, очень сердилась, что про хорошего человека говорят в столь пренебрежительном тоне.
«Ну и что, что он ростом не вышел и руки маленькие? – говорила она сестре. – Ему своими руками траншею не копать. И «КамАЗ» двадцатитонный не водить. Серьезный человек, профессию творческую имеет, нигде не пропадет. Опять же квартиру ему обещали, сам мне недавно сказал. Выйдешь за него, поживешь хоть по-человечески. Да и не старик он вовсе. А что старше тебя на двенадцать лет, так и хорошо, зато серьезный, в жизни понимает, не балабол какой-нибудь, которому бы только пиво сосать и в футбол играть…»
Душеспасительные Глафирины разговоры были неслучайны. Уже все окружающие заметили, что Олег Викторович положил на Сашу глаз. Он очень хвалил ее способности, предложил позаниматься отдельно, чтобы вырастить из нее солистку, приносил книжки по истории музыки и жизнеописания разных композиторов, а на Восьмое марта подарил сестрам по большой коробке духов.
Глафире он нравился своей непохожестью на местных парней – был всегда чисто выбрит, пахло от него хорошим одеколоном, а не по́том и дешевым табаком, как от других. Он не курил и пил очень редко – на вечере по случаю победы в конкурсе выпьет бокал шампанского да в праздник капельку коньяку пригубит. Одевался Олег Викторович всегда очень аккуратно – костюм, брюки наглажены с тонкой стрелочкой, светлая рубашка, носки непременно в тон галстуку. Рубашку по старинке носил он с запонками, которые, надо сказать, вечно у него выпадали, что было единственным минусом.
Саша на все Глафирины душеспасительные беседы отмалчивалась или переводила разговор на другое. Глафира хоть и была женщиной простой и недалекой, все же заметила, что из всех поклонников Саша выделяет Пашку Сокова. С детства Пашка был хулиганистым, ни одна каверза местных мальчишек не обходилась без его участия. То разобьет окно в кабинете директора школы и усадит в его кресло скелет из кабинета биологии в пиджаке и галстуке, то, отпросившись с урока якобы в медпункт, свяжет все противоположные двери классов, так что на перемене никому и не выйти. То совсем просто, без выдумки: как-то жарким летом кинули парни директорской теще в дворовый сортир четыре палочки дрожжей. Правда, в тот раз виноватых не нашли, никто не признался, а не то быть бы Пашке исключенным из школы.
