– Глафира Ивановна? – окликнул ее капитан Сидоров.
– Ничего не надо! – отозвалась тетка, продолжая трясти половик. – Ничего не покупаю!
– А я ничего не продаю, – усмехнулся капитан. – Я вообще-то из милиции…
– Молодой человек, зачем же вы на всю улицу кричите? – зашипела тетка, бросив половик и устремившись к гостю. – Разве ж можно? Это же какие разговоры по городу пойдут! Пойдемте лучше до хаты, там и поговорим, как люди…
– Я не возражаю, – охотно согласился капитан и зашагал вслед за хозяйкой к крыльцу. При этом он заметил, что из-за соседского забора, как перископ подводной лодки, выдвинулось огромное ухо.
– Проходьте… – Хозяйка пропустила его в прихожую, устланную половиками. – Можете не разуваться, так только, ноги оботрите… Так вы что, правда из милиции?
– Правда. – Сидоров в который уже раз за день протянул свое удостоверение.
Женщина тщательно изучила его, особенно долго разглядывая печать, но все же вернула капитану.
– И по какому вы ко мне вопросу?
– Вот посмотрите, данный гражданин вам знаком? – Сидоров протянул своей собеседнице фотографию погибшего в недавнем ДТП Ильи Моргунова номер два.
Глафира Ивановна уставилась на снимок, и вдруг лицо ее оплыло, как свеча, и женщина разразилась бурными рыданиями.
– В чем дело, Глафира Ивановна? – всполошился капитан, ужасно боявшийся женских слез.
Хозяйка перестала рыдать так же внезапно, как перед тем начала, громко высморкалась в мужской клетчатый платок, который достала из кармана халата, и проговорила низким от волнения голосом:
– Это муж мой, Николай Васильевич. – И она указала на комод, застеленный вышитой салфеткой.
Там в аккуратной деревянной рамочке стояла фотография того же человека, что и на снимке, предъявленном Глафире капитаном. Того, кого Сидоров про себя все еще называл Ильей Моргуновым, хотя и знал уже, что имя не настоящее. Фотография была наискосок перевязана черной шелковой траурной лентой.
«Быстро она про его смерть узнала! – подумал капитан. – Интересно, откуда?»
Поскольку вопрос был действительно важным, он спросил расстроенную хозяйку:
– Как вы узнали о его гибели?
– Интересное дело! – воскликнула Глафира, как будто ее оскорбили в лучших чувствах. – Он, можно сказать, на руках у меня умер!
– Как – на руках? – изумился капитан. Неужели Глафира Ивановна только что вернулась из Петербурга? Но концы с концами явно не сходились…
– Ну, не то чтобы совсем на руках… – замялась Глафира Ивановна. – Я его до калитки проводила, чайник поставила… он, как выкупается, всегда любил чайку выпить… сижу, значит, жду, а его все нет и нет… стемнело уже… я чайник два раза разогревала… а потом уж Димка, пацанчик соседский, прибежал и говорит… говорит: тетя Глаша, дядя Коля утону-у-ул… – И Глафира снова зарыдала.
