Павел Леонидович усадил Полину за столик возле окна, сел напротив нее, заказал мгновенно появившейся официантке два кофе по-венски.
– Итак, я просила вас рассказать мне о художнике Летунове, – начала разговор Полина.
– Но я, собственно, практически ничего о нем не знаю, – признался Масальский. – У нас в банке периодически проводят выставки-продажи произведений современных мастеров… Но вы наверняка о них знаете, ведь вы шли, если не ошибаюсь, к Дроздовой, а выставками занимается именно она…
Официантка принесла заказ, и Павел Леонидович замолчал.
Кофе был очень хорош. Шапку крепко сбитых сливок украшал цветок из шоколадной крошки, но главное – сам кофе был прекрасно сварен. Полина сделала небольшой глоток и зажмурилась от удовольствия.
– Так вот, – продолжил Масальский, едва официантка отошла, – несколько лет назад проводилась очередная выставка, и один наш сотрудник предложил Вере Валентиновне включить в экспозицию картины Аркадия Летунова. Этот художник не очень известен, но Дроздова посмотрела работы и согласилась взять их на выставку. Впрочем, тогда почти ничего не удалось продать. Но зато в моем кабинете висит чудесный портрет…
– Вы сказали, что включить в экспозицию картины Летунова предложил ваш сотрудник, – перебила его Полина. – А кто именно, вы случайно не помните?
– Отчего же? Я хорошо помню. Тем сотрудником был Илья Андреевич Моргунов, являвшийся начальником отдела ценных бумаг. Но он уже несколько лет не работает в нашем банке.
– Не работает… – машинально повторила за ним Полина.
Кому, как не ей, знать, что Илья Моргунов пять лет назад уволился из банка и основал собственную фирму.
– Если хотите, я могу найти координаты Ильи Андреевича, – не умолкал Масальский. – Наверное, он расскажет вам гораздо больше.
– Нет, спасибо, – едва слышно ответила Полина.
Координаты Ильи она тоже знала лучше кого-либо другого – Богословское кладбище, четвертый участок. Перед ее глазами возник могильный холмик, заваленный свежими цветами. Коричневатые стены кафе накренились и медленно поплыли по кругу…
– Вам нехорошо? – участливо осведомился Павел Леонидович, заметив, как она побледнела.
– Нет, спасибо, все в порядке, – поблагодарила его Полина, справившись с головокружением. – А лично у вас нет никаких координат художника?
– Нет, к сожалению, – развел Масальский руками. – И, насколько я помню, его уже нет в живых. Причем, кажется, там была какая-то трагическая история…
Стены кофейни снова поплыли по кругу. Полина что есть силы вцепилась в подлокотники кресла.
