От восторга обе девушки захлопали в ладоши.
— Так мы выяснили тайну австрийского утолителя. А вечером отметили с Куртом наш успешный опыт в… в…
— На кафедре? — подсказал ему Оленин.
— Именно! — ухватился за спасительное слово Оболенский. — После чего я благополучно забыл обо всей этой истории. И вдруг, воротившись в Россию, узнаю, что наша Таник влюблена. Да еще при таких романтических обстоятельствах! Разумеется, мне захотелось взглянуть на ее удивительного спасителя.
Он развел руками, Татьяна же смущенно потупила глаза.
Оленин осторожно нашел ее руку, взял ее пальцы в свои, нежно сжал, и девушка не отняла своей теплой ладошки.
— Ну а дальше вы знаете, — важно сказал Оболенский. — Услышав о странных разбойниках в масках, я сразу насторожился. Здесь все же Россия, а не Испания или Италия, где даже злодеи имеют привычку рядиться в карнавальные костюмы. А значит, у них был серьезный резон скрыть свои лица.
— Чтобы их после не признали, — поддакнул Оленин.
— Конечно, — поддержал друга Оболенский. — А потом увидел воочию этого Орлова. Разумеется, красив, мерзавец. Немудрено, что такому опытному, да еще и столь изобретательному обольстителю, не составит труда вскружить голову любой девушке.
Татьяна вновь покраснела, а Оленин ободряюще пожал ей руку.
— И тут я вспомнил рассказ австрийского чиновника, и в памяти тут же всплыло описание таинственного и ловкого утопителя. Ну, значит, думаю, вернулся граф в Россию и вновь взялся за свои темные дела. Воображаете, что я думал, глядя на Таник?! Ведь над нею нависла смертельная опасность!
Ответом ему было угнетенное молчание. Оленин почувствовал, как девушка рядом тихо дрожит, и набросил на ее плечи пуховую шаль под ободрительным взглядом Марьи Степановны.
— Но я уже два года не был в России, и необходимо было посоветоваться с умным и знающим человеком, — продолжил свое повествование Оболенский. — А кто и знает тут более всех новостей, как не…
— Твоя тетушка! — хором воскликнули молодые люди, после чего раздался дружный смех.
— Эх, молодежь! — едва не всплакнула расчувствовавшаяся старая барыня.
— Разумеется! Систер в подробностях отписала мне все, что знала об этом Орлове от своих соседей и петербургских родственников по линии покойного мужа. Там было много любопытного, но что сразу бросилось мне в глаза в письмеце Марьи Степановны — наш граф-то, оказывается, вдовец!
— Вдовец? — вспыхнула Татьяна.
— Именно, — подтвердил Владимир. — И я не удивлюсь, если обнаружится, что супруга этого мерзавца — царствие ей небесное! — встретила свою смерть в ванной. Так же, как и предыдущие жертвы Орлова.
