Тут уже запахло намеренным мошенничеством. Однако чиновник, рассказавший всю эту историю, потерял следы русского «француза». Тем более грянула война с Наполеоном, и в Европе вновь запахло порохом.
Скорее всего, напоследок предположил австриец, брачный аферист, ежели не сказать больше, скрылся у себя на родине, в России. А фамилия его была, кажется, Орлов.
Чиновник так живописно описал внешность преступника, что она буквально впечаталась в память Владимира. Чрезвычайно заинтригованный всей этой мрачной историей, хотя, понятно, более, из научного интереса, он решил проделать эксперимент, дабы дознаться, каким же образом муж топил своих богатых жен.
— Один из моих коллег по кафедре, урожденный геттингенец, вызвался быть подопытным кроликом. Мы поместили его в ванную, после чего всей компанией приятелей — целых пять человек, поочередно пытались утопить бедного Курта.
— Господи, страсти-то какие… — прошептала тетка, по-бабьи испуганно закрыв рукою рот.
— Однако ж немцы — чрезвычайно атлетическая нация, истые греки, — усмехнулся Владимир. — Никому так и не удалось погрузить нашего товарища под воду. В скором времени всем это наскучило, и они отправились в…
Тут Владимир покраснел, метнул быстрый взгляд на Ольгу и закончил нейтрально:
— Словом, на кафедру…
— У них в Геттингене это так называется, — лукаво ввернул Оленин, за что был немедленно удостоен показанного украдкою крепкого кулака товарища.
— И что же дальше? — с жаром затормошили его девушки.
— Когда мы остались одни, Курт, все еще оставаясь в воде, стал излагать свои теории насчет этих странных утоплений. И в самый разгар нашей беседы точно некое наитие снизошло на меня. Я быстро ухватил своего коллегу за щиколотки и что было сил дернул на себя.
— Ишь ты, хитрец! — подбоченилась тетка, ласково глядя на племянника. — И что вышло?
— Курт не успел выговорить и слова — в мгновение ока ушел под воду, — торжествующе объявил Оболенский.
Дружный крик одобрения разом вырвался у молодежи. Однако Владимир тут же нахмурился.
— Тут-то судьба едва не наказала меня за чрезмерную догадливость. Едва Курт ушел под воду, вода с силою хлынула ему в ноздри, и он в мгновение ока лишился чувств.
— Ужас! — всплеснула руками Татьяна.
— К счастью, в Геттингене я кроме всего прочего прослушал два курса медицины у лучших немецких профессоров, — не без гордости сообщил Владимир. — Спустя несколько минут — разумеется, ужаснейших минут во всей моей предыдущей судьбе! — мне удалось вернуть Курта к жизни путем специальных упражнений и буквально вдохнув в него жизнь.
